— Ты совсем того что ли? Девчонка тянет на себе малую одна, ничего от тебя не требует, а ты ей еще мозг выносить решил?

Вот за это я Рому и люблю. Он всегда рассуждает и поступает правильно. Не то, что я. У нас всегда был хороший дуэт. Я дикий, он спокойный. Я пробивной, он дипломатичный. Я бью морды, он заминает конфликты.

Мы познакомились еще сопляками в больнице. В больнице, в которой умирали наши мамы. Рак, который не щадит никого. Он не пощадил ни одну из них. Я остался с отцом, Рома с тетей. И когда его тетя заболела три года назад, я с ним вместе ночевал в больницах и оббивал пороги всех столичных клиник. Благо, с моей фамилией, нам открывали двери и даже угощали кофе. Врачи ничего не обещали, но я обещал другу, что разорвусь на британский флаг, но плакать на похоронах мы не будем. И я сдержал обещание. Сейчас тетя Мария отдыхает в Швейцарии. Успешно восстанавливается и поправляет здоровье после долгой борьбы, которая закончилась победой.

Я был рядом с ним безоговорочно, когда ему нужна была помощь, и приполз к нему когда помощь понадобилась мне. Я знаю, что никто, кроме него не способен вправить мне мозги.

— Ты же помнишь, каким я был с ней.

Рома закатывает глаза и задумчиво кивает.

— Черт. Да. Помню. Я уже забыл, каким ты можешь быть, когда срываются маски.

Я горько хмыкнул. Я сам забыл.

— Она быстро мне все напомнила.

Мы с Ромой встретились взглядами и оба, уверен, вспомнили один и тот же случай.

Воспоминания Льва

Я пришел в бар бешеный. Очередная ссора с отцом, который пытается натянуть на меня то, что мне не по нутру. Конечно, я же Арский! Я же должен интересоваться бизнесом, политикой, курить сигары и пить дорогой виски, а не скакать по барам, как щегол, со своим дружком, потрахивая сомнительных малолеток.

Я плюхнулся за барную стойку рядом с Ромой, гаркнул бармену:

— Виски!

Рома, присвистнув, посмотрел на свое пиво, потом на меня.

— Плохой день?

— Отъебись, — вякнул ему беззлобно. — Где Вета?

Рома кивнул на танцпол, где я увидел наших девушек. Вета и Арина танцевали, улыбаясь и переговариваясь, а я хмуро просканировал танцпол, сразу отметив компанию хмырей, которые на них пялятся.

Бармен поставил передо мной стакан виски, который я хлопнул залпом и попросил повторить.

— Придержи коней. Нам еще в кино на всю ночь, ты забыл что ли?

— Ром, по-хорошему, отъебись и не зуди. Я буду пить, пока меня не отпустит.

— И мы пропустим сеанс. Потому что ты нажрешься до состояния похотливой скотины и опять будешь пытаться трахнуть бедную малую прямо в кинотеатре. Я второй раз на это не подпишусь. Арина после того раза зареклась куда-то еще с вами двумя ходить.

— Потому что надо было не давать своей девахе смотреть на пьяного похотливого друга, а тоже занять ее делом, — фыркаю и делаю глоток.

На этот раз не залпом. Прислушаваюсь к Роме. Он прав, испорченный вечер никому не нужен. И они трое не виноваты, что мне его уже испортили. Потому что когда отец накатил на Рому и Вету, уничтожительно обозвав их “дружком” и “сомнительной малолеткой”, мои руки помимо воли сжались в кулаки. И то, что этот гнев не получилось выпустить сиюсекундно, бесило и гоняло кровь в ускоренном режиме.

Делаю еще глоток и нахожу взглядом Вету. Песня заканчивается и начинается медляк. Малая меня не видит. Переглядывается с Ариной, что-то ей шепчет, хихикают. Не успевает отстраниться от подружки, как хмырь из той компании, что жрали их взглядом, подходит и кладет свои вонючие лапы на талию моей девушки.

— Лева, только не горячись, — тут же кладет ладонь мне на плечо Рома, пытаясь удержать на месте.

Но зря. У меня чесались кулаки, и я нашел способ сбросить пар. Никто не имеет право прикасаться к ней, никто кроме меня. Раз чувак думает, что можно распускать свои руки, то и я могу распустить свои.

— Ты же вспомнил про тот же вечер, что и я?