Видимо отвечать решила только она. Так дело не пойдет. Я посмотрел на Ивана, его взгляд выдавал фразу типа «Крутой здесь я, а ты давай решай дела быстрее, у меня куча дел, а я вожусь тут с тобой…».

Посчитал себя главным. С такими я на раз справлялся. Я строгим взглядом посмотрел на него и дал понять, что со мной играть не получится.

— Верно, — пофигистично отвечает он.

— Вы ознакомлены с правилами дачи показаний? За ложные сведения можно попасть за решетку?

Я заметил бегающие глаза Марины, она искоса смотрела на Ивана, ища поддержки.

— Ознакомлены, — уверенно говорит Иван.

Молодец, держится до конца. Решил забросать их вопросами. Иван был хорошо подготовлен. Почти на все вопросы отвечал сам. Марина изредка кивала либо отвечала «Да».

— До суда можете быть свободными. Всего доброго.

— До свидания.

Они поспешно покинули кабинет, а я остался в своих размышлениях. По ёрзанию на стуле Марины я понял, что они многое недоговаривают. А на некоторые вопросы ответ последовал один «Я не помню» или «Мы не помним».

Когда спросил о том звонке, про который говорила Евгения, Иван замешкался, а потом сказал, что ему звонила Марина, что будто бы она в него влюблена, но он все равно решил быть с Евгенией… и много всего странного и подозрительного отвечали Марина с Иваном.

Осталось допросить вахтершу и съездить на место происшествия.

Я позвонил майору, попросил разрешение на осмотр общежития. На что он ответил, что нужен ордер. Вещь, которую я не люблю, потому что её можно ждать неделю, а за это время можно решить любое дело. Если бы было меньше официальщины, то и дела раскрывались бы быстрее.

Я пересмотрел старые незакрытые дела, изучил пару протоколов и в восемь вечера вышел из кабинета.

Передо мной стоял выбор, либо я оставляю Евгению одну с Виктором, либо мне придется ночевать ещё раз в этой квартире и, походу, круглосуточно. Если бы на месте Евгении была бы какая-то другая девушка, например, Марина. Запросто бы пошел домой. Но Евгения…

Принял решение возвращаться назад в квартиру. И что со мной происходит…

Глава 5. Евгения

Царев относился ко мне очень грубо: резко высказывался и дерзил. Меня это обижало и злило. Я прекрасно понимала, что это его работа, но мама воспитывала меня иначе. С детства прививала мне доброе отношение ко всем людям вне зависимости от социального положения. Мама говорила так: «Уважать других людей — это первое правило хорошего человека».

Да, мама, жизнь иногда поворачивается другой стороной…

Как-то раз мама позвонила по видеосвязи, в тот самый момент, когда мы с Иваном гуляли на улице. По телефону она увидела его с пирсингом в носу. Её возмущению не было предела. Мне целый час пришлось выслушивать её: мол Иван меня погубит, из-за него я попаду за решетку, я испорчусь, начну вести беспорядочную жизнь и так далее.

Оказалось, права…

Мама, мама, как же я соскучилась по тебе, по твоему вкусному борщу, по сладким пончикам, по родному, такому теплому, запаху, и, даже, по твоим наставлениям. Только расстояние даёт понять, как сильно тебе дорог человек.

Жду, когда всё это закончится, тогда я сдам экзамены и уеду из этого города. Надеюсь, все накопленные деньги мне вернут после закрытия дела. Я несколько месяцев экономила на одежде и еде, работала каждый вечер в кафе, копила, копила, а в итоге… Буду надеяться на лучшее.

Помимо этого случая, меня беспокоили две ситуации: как Иван и Марина, моя лучшая подруга, соседка по комнате, могли со мною так поступить. Мы четыре года жили в одной комнате, делились друг с другом секретами, готовились к экзаменам, знакомились с парнями… Возможно, для неё всё это была игра. А для меня… настоящая дружба…