— За свое место не боишься? У меня дядя прокурор, не забывай.

— За меня не переживай, не пропаду.

Он ещё пытается играть со мной. Ну нет. Меня не проймешь. Не в той семье рос…

— А ну да, ты ведь сыночек богатенького папашки

Раздражение росло с каждым его словом, кровь кипела в жилах так, что ещё немного, и мои руки сами коснутся его щеки или глаза. Повторно.

— Я все сказал. Сейчас приедет мой друг Руслан, и сам будет смотреть за Евгенией. Так что, свободен.

— Сразу сказал бы, что запал на нее, делов-то.

Я не стал ничего отвечать. Тема любви стала для меня закрытой после гибели моей возлюбленной. С того момента я все свои чувства держу на крепком замке. Разве что Евгения своим взглядом пытается разорвать этот замок. Но я ей этого не позволю. Никому не позволю.

Звонок в дверь. Руслан. Я проводил его в комнату Жени, представил их друг другу, и покинул квартиру.

На Руслана я могу положиться. С ним мы знакомы несколько лет. Познакомились в отеле отца. Руслан руководил одним из отелей. Когда я его увидел, трудно было поверить в это, так как его худощавое тело и скромный характер говорят об обратном. Больше всего меня удивило то, что из-за каждой болячки, он бежал к врачу. Переживал за свое здоровье так, как мамочки воркуют возле своих малышей, когда у них подниматься температура тридцать семь. Кажется, он посещает больницу чаще, чем магазин продуктовых. Но он был хорошим директором и добрым человеком. Ему я доверяю так же, как себе. Сейчас у него свое агентство, организуют праздники и туры заграницу.

Я доехал до участка. Припарковал автомобиль. Перед входом стояли молодые парень и девушка. Видимо, ждали меня. При виде меня оживились и ровно, как в строю, произнесли:

— Здравствуйте.

Ну прямо пионеры. Парень видно из блатных, весь в татуировках, в носу пирсинг, из штанов свисает цепь, или что это там. Хотя сложно назвать порванные в хлам брюки размера XXXL на худом парне штанами. Про футболку вообще молчу. И как в такую абракадабру могла влюбиться Евгения. Остантся гадать.

… Или, может, она сама такая же. Просто прикидывается тихоней. Эти мысли начали меня тревожить. Где-то в глубине души переживал, что она окажется такой. И если догадки подтвердятся, тогда я точно перестану верить в то, что ещё существуют нормальные, адекватные девушки.

Девушка выглядела не слишком вызывающе, не считая макияжа. Слишком вычурно. Кукла Барби, по сравнению с ней, отдыхает. Белая приталенная блузка была заправлена в красную, чуть выше колен, юбку. Волосы распущенные, сбоку зацепленные маленькой заколкой.

Я вошёл внутрь, обратился к охране:

— Когда подойдут свидетели по делу номер 324, пусть поднимутся ко мне в кабинет, вдвоем.

— Они уже подошли, ждут вас на улице.

— Тогда попроси их войти, у меня всего полчаса.

— Сейчас, Максим Романович.

Я поднялся на второй этаж, открыл дверь и вошел внутрь. Все по-прежнему. Люблю, когда везде порядок. Перфекционист во мне не дремлет.

Я сел в кресло и подумал, как бы выудить из них всю правду.

Через пару минут последовал стук в дверь.

— Войдите.

В кабинет вошли те двое, что стояли возле входа.

— Здравствуйте, можно войти? — спросила девушка

— Войдите.

Напротив себя я поставил два стула и кивком головы указал, чтобы они присаживались.

Девушка вела себя скромнее, по сравнению с её товарищем. Он долго медлил, прежде чем, сесть на место с правой стороны от неё. Я взял в руки два листа бумаги, на которых были написаны версии двоих участников об инциденте. Внимательно прочел их. Они несли какую-то несуразицу. А главное, по их версии, все так гладко и слаженно. Возьму их на абордаж.

— Петриченко Марина Львовна и Абудаков Иван Сергеевич, верно?

— Да, ответила Марина