Берт ответил мне черной неблагодарностью, когда в прошлом году я выкопал могилу для его пса Штыка, хотя я готов спорить – никому не удастся в мерзлой почве ржавой садовой лопатой выкопать яму аккуратнее. Если бы у меня в распоряжении имелся приличный шанцевый инструмент, naturellement,[10] могила вышла бы куда лучше. По правде сказать, Штыка я ненавидел и боялся. День смерти презренной восточноевропейской овчарки стал для меня днем радости. Не нужно больше нюхать его зловонное дыхание. Не нужно засовывать в кошмарную злобную пасть укрепляющие таблетки Боба Мартина.

Берт некоторое время бормотал что-то о войне, а потом спросил, слыхал ли я о том, что мой заклятый враг Барри Кент выступал сегодня в программе «Остановим неделю». Кент явно рекламировал свой первый роман, «Дневник мурла». Отныне я совершенно убежден, что Бога быть просто не может. Именно я побудил Барри Кента сочинять стихи, и вот бывший бритоголовый, у которого мозги с мороженую горошину, не только написал роман, но и опубликовал его!!!

Пандора сегодня вечером сообщила, что Кент заставил хохотать Неда Шеррина, А. С. Байатт, Джонатана Миллера и Викторию Мэзер[11] почти безостановочно. Телефонные линии в Би-би-си явно раскалились от звонков слушателей с вопросом, когда же «Дневник мурла» наконец выйдет в свет (в понедельник). Это – абсолютно и окончательно последняя капля. Мой рассудок висит на хрупком волоске.

Воскресенье, 20 января

Проходя мимо книжного магазина «Уотерстоунз», я увидел, что в витрине стоит Барри Кент. Я поднял руку и сказал ему: «Привет, Баз» – и только потом понял, что ухмыляющийся скинхед – лишь вырезанный из картона силуэт. Всю витрину заполняли экземпляры «Дневника мурла». Я не стыжусь того, что с губ моих срывались одни проклятья.

Перелистывая страницы нетолстого томика, я выхватывал взглядом не только множество непристойностей, коими усеяна вся книга, но и заметил имя – «Аден Воул», которым Барри наградил одного из персонажей. Этот Аден Воул одержим анальными темами. Он шовинист, глубоко консервативен, и ему не везет с женщинами. Аден Воул – возмутительная карикатура на меня, сомнений нет. Я оклеветан Утром же позвоню своему поверенному. И пусть он или она (в действительности поверенного у меня пока нет) требует сотен тысяч фунтов компенсации за нанесенный ущерб. На самом деле я не смог заставить себя купить эту книгу. Чего ради я должен приумножать гонорары Барри Кента? Но, выходя из магазина, я заметил, что автор собирается читать отрывки из «Дневника мурла» во вторник в 7 часов вечера. Я буду в зале. Кент выйдет из «Уотер-стоунза» сломленным, когда я с ним покончу.

Понедельник, 21 января

Каморка, ДООС. Только что послушал Кента в программе «Начнем неделю» по своему портативному приемнику. Барри явно расширил свой словарный запас. Мелвин Брэгг[12] сказал, что персонаж Аден Воул «изумительно смешон», и спросил, списан ли он с кого-нибудь в реальной жизни. Кент рассмеялся и ответил: «Ты же писатель, Мелв; сам знаешь, как оно бывает. Воул – это сплав факта и фантазии. Воул символизирует все, что я в этой стране ненавижу, – после новой монеты в пять пенсов, то есть». Остальные гости программы – Кен Фоллетт, Рой Хэттерсли, Бренда Мэддокс и Эдвард Пирс[13] – хохотали, точно канализационные трубы.

Оставшееся утро просматривал «Желтые страницы» в поисках адвоката с фамилией, которой можно доверять. Выбрал и позвонил «Пастору, Пастору, Пастору и Лютеру». Встречаюсь с мистером Лютером в четверг, в 11.30 утра. Вообщето в четверг утром я должен вместе с Брауном навестить тритонов Ньюпорт-Пагнелла, но ему придется общаться с ними одному. Здесь на карту поставлены моя репутация и мое будущее серьезного романиста.