– Эш, – окликнул его брат. Эшли оглянулся. Люк, помедлив мгновение, кивнул. – То, что я сказал тебе раньше, я говорил серьезно. Напоминаю на тот случай, если у тебя когда-нибудь возникнут сомнения.

Глава 28

На небе не было ни облачка. Сначала Эмили шла вдоль реки, потом стала неспешно подниматься по склону холма, чувствуя траву и почву под босыми ногами, вдыхая свежий, прохладный воздух. Остановившись у одного дерева, она заметила, что пуля так и сталась в стволе, но даже не оглянулась вокруг. Больше она не испытывала страха и ночью спала одна в своей комнате, несмотря на все уговоры Анны. Ей не было страшно.

Вчера был ужасный день. Люк тоном, не терпящим возражений, приказал им с Анной идти в комнату Эмили и оставаться там, пока за ними не придет он сам или Эшли.

Последовало долгое ожидание, когда обе знали, что в доме происходит что-то страшное. Затем вошел Эшли с побелевшим лицом и сказал, что все хорошо и им больше нечего бояться. Потом он покачнулся, ухватился за спинку стула и рухнул на колени. И они увидели кровь.

Ни Эшли, ни Люк не вдавались в подробности, но сказали, что майор убил Элис и Томаса и, одержимый желанием заполучить Пенсхерст, запугивал Эмили в надежде, что страх заставит ее бежать отсюда и уговорить Эшли продать поместье.

Вместе с Анной они кое-как перетащили Эшли на кровать, стянули с него окровавленную рубашку. Рану промыла и перевязала сама Эмили, а он наблюдал за ней из-под полуопущенных ресниц.

Ей было неприятно думать о поединке, но чувство страха у нее прошло. Она взглянула вверх, огляделась вокруг.

Как прекрасен мир! Сегодня утром она была счастлива. И была в ладу со всеми. Она направилась к летнему домику, остановилась перед входом и стала смотреть на поля, уходящие к горизонту, пока не почувствовала присутствие того, кого не хватало в это утро для полноты счастья. Она оглянулась и улыбнулась. Рука у него была на перевязи, которую она сама соорудила вчера. Но он уже не был так бледен. И в глазах, улыбнувшихся ей в ответ, не было того страдальческого, мрачного выражения, которое поселилось в них с тех пор, как он вернулся из Индии. Он наконец обрел душевный покой.

Эшли остановился рядом и обнял ее здоровой рукой за талию. Она положила голову ему на плечо. Они вместе увидели, как поднялось солнце. Им не нужны были слова, потому что душевный покой и возможность помолчать вместе объединяли лучше всяких слов.

Вчера им почти не удалось поговорить. Сначала они с Люком долго беседовали с магистратом, которого вызвали, чтобы расследовать случай внезапной смерти. Потом так же долго беседовали с приехавшим в Пенсхерст сэром Генри Верни. В конце концов Люк, как положено строгому старшему брату, приказал Эшли пораньше лечь спать.

Но Эмили была даже рада тому, что разговора не получилось. Вчера было неподходящее время. Им нужен был новый день. У нее учащенно забилось сердце, и хотя она все знала наперед, но застыла в ожидании.

– Эмми, – сказал Эшли, повернувшись к ней так, чтобы она могла видеть его губы, – смотри, какое сегодня ясное, теплое утро. Словно первое утро мироздания. Наверное, так чувствовали себя Адам и Ева. Может быть, мы в Эдеме?

С радостью заметив, что улыбка у него теплая, веселая, она прикоснулась кончиками пальцев к его щеке.

– Мне кажется, что наконец-то я могу предложить тебе свое доброе имя. Я восстановил свою честь и больше не чувствую себя виновным в смерти Элис и Томаса. Я за них отомстил.

– Да, – проговорила она. Глупый, разве он не понимает, что она любила его несмотря ни на что? Просто он не мог простить себя, а поэтому ее любви было бы для него недостаточно. Они не смогли бы никогда быть полностью счастливы.