– Я, конечно, знал, что этот молодой тип давно сбился с пути, – сказал он, – но уж никак не предполагал, что дойдет до такого. Только представьте! Убить кого-то! А потом заявиться сюда, чтобы самому проглотить яд! Мне с моим заведением ничего хорошего теперь ждать не приходится, верно я прикидываю? Хочу сказать, что едва ли людей потянет туда, где того и гляди кто-то отравится насмерть. А с другой стороны, какая-никакая, а все же реклама. Я, наверное, попаду теперь во все газеты. В наши дни сам черт не разберет, что тебе может повредить, а что нет, вы согласны?

– Согласен, – кивнул я, цинично отметив про себя, как быстро этот человек стал думать лишь о соблюдении собственных интересов.

– Скажу вам вот еще что, – продолжал мистер Симмонс. – Совсем не удивлюсь, если убитым окажется иностранец. Ну, тот самый, что заходил сюда чуть раньше.

Я, честно говоря, успел забыть о нем.

– Почему вы так считаете? Есть причина? – заинтересовался я.

Ответ меня разочаровал.

– Забавное совпадение, как считаете? Сначала иностранец, которого мы никогда не встречали прежде, в двадцать минут третьего расспрашивает о нем, а в половине девятого этот Роджерс вдруг является и говорит, что кого-то убил.

Слово «забавное» не пришлось мне по душе – я подобрал бы другое определение, но все же не стал возражать.

– Возможно, вы правы, – сдержанно заметил я, поскольку мой интерес к процессу раскрытия преступлений уже научил меня никогда не делать поспешных выводов.

В этот момент в сопровождении Гарольда пришел врач. Он был все еще молодым, довольно-таки привлекательным мужчиной, этот доктор Литтл, и двигался уверенно, глубоко погрузив руки в карманы своего зеленого пальто свободного покроя.

– Добрый вечер, – сказал он. – А, вот и наш несчастный. Позвольте мне взглянуть поближе.

Подходя к телу, он явно принюхивался к чему-то в воздухе.

Боюсь, сам я был слишком брезглив, чтобы наблюдать за осмотром, хотя хозяина паба и его сына процесс живо заинтересовал. Сказать вам правду, к тому моменту я уже не испытывал особого возбуждения в связи со случившимся. Мне нравятся загадки, а не угнетающие детали совершенно очевидных дел об убийстве и о самоубийстве. Я и прежде задавался вопросом, выпадет ли сержанту Бифу еще хотя бы одна возможность пустить в ход свою замедленную, но безотказно действовавшую сообразительность для раскрытия громкого преступления. И это представлялось крайне маловероятным. Только по самому неслыханному совпадению на долю провинциального полицейского могло выпасть участие более чем в одном следствии по делу об убийстве. А происшедшее на его участке сегодня выглядело предельно ясным и примитивным, причем убийца успел сам признаться в содеянном.

Наконец донесся голос медика.

– Цианистый калий, – кратко сказал он. – Смерть должна была наступить мгновенно. Полный отчет подготовлю к утру.

– Могу я вам представиться, доктор? – спросил я. – Моя фамилия Таунсенд.

– Рад знакомству. Выпьете что-нибудь?

– Я как раз собирался спросить вас о том же. Пренеприятное дело…

Доктор пожал плечами. У меня сложилось впечатление, что он старался выглядеть более опытным и пресыщенным, чем был на самом деле.

– Я как раз отужинал, – сообщил он, – играл в бридж, когда за мной прислали этого юношу.

Мне пришлось сдержаться, чтобы не пожаловаться, ведь нашей игре в дартс тоже помешали.

– Вы были знакомы с молодым Роджерсом? – счел за лучшее поинтересоваться я.

– Я часто видел его в городе, – ответил доктор. – А сегодня он чуть не сбил меня с ног на этом своем мотоцикле. Что ж, кажется, теперь я могу возвращаться к гостям.

– Вы, по всей вероятности, уже скоро снова понадобитесь, – заметил я, слегка раздраженный его желанием выглядеть бесстрастным.

– Зачем? Вы думаете сами совершить нечто подобное?

– Нет, разумеется. Но вам явно не сообщили, почему молодой Роджерс принял яд. Он убил человека.