Лондон, 1953 год.

В прохладный полдень буднего дня за месяц до Рождества на северо-западе Лондона собралась процессия футбольных болельщиков, двинувшаяся к вратам стадиона «Уэмбли» в спокойной, но решительной манере. Женщины были облачены в длинные дубленки и туфли на невысоких каблуках. Мужчины были в галстуках и пальто с поднятыми вверх воротниками, плоских кепках и мягких фетровых шляпах, наклоненных, как и полагалось по моде. У нескольких человек, пораньше выбравшихся из офисов, в руках были портфели.

У этих обладателей заветных билетов было полное право чувствовать себя уверенно. За предыдущие тридцать лет национальная сборная Англии по футболу, за которую они шли болеть, накопила безукоризненную статистику домашних матчей: 19 побед, 2 ничьи и 0 поражений. Вдобавок англичане в среднем забивали четыре гола при всего лишь одном у гостевых команд. Более того, за восемьдесят один год с тех пор, как Англия начала принимать у себя команды из-за пределов Британских островов, она не потерпела ни одного домашнего поражения. Единственное визуальное свидетельство того, что происходило около стадиона перед тем матчем, мне удалось найти лишь на любительской записи, сделанной кем-то на 8-миллиметровую пленку. Звука на ней не было, фокус был так себе, а длилось видео всего пятьдесят две секунды. Однако эта запись в удивительно ярких цветах показала последние мгновения существования старого мирового порядка, который вот-вот должен был рухнуть навсегда.

Афиша того дня предлагала зрителям выставочный матч, называемый также товарищеским – такие игры не имели отношения к отбору на чемпионат мира по футболу, проходившему каждый четыре года. Ожидалось, что соперник Англии окажет ей большее сопротивление, нежели большинство других команд. Этот соперник выковал себе боевую репутацию благодаря выигрышу золотой медали Олимпиады, прошедшей годом ранее, и беспроигрышной серии, насчитывавшей двадцать три матча, пусть даже и против относительно слабых команд. Лондонские газеты, никогда не отличавшиеся сдержанностью, нарекли ту игру «матчем столетия».

Основным недостатком такой подачи фактов была страна происхождения гостевой команды. Визитеры прибыли не из одной из традиционных футбольных империй. Они были родом из чертовой Венгрии.

В 1953 году Венгрию населяло около девяти миллионов человек – страна была примерно как четверть Англии. И двигалась она отнюдь не в сторону процветания. Премьер-министр и генеральный секретарь правящей партии, Матьяш Ракоши, и его планировщики-коммунисты захватили контроль надо всеми аспектами жизни людей. Они коллективизировали землю и принудили народные массы к ручному труду. Личные доходы населения, бывшие на две трети ниже среднеевропейского уровня до начала Второй мировой войны, упали еще на 20 % по сравнению с 1950 годом, по мере того как траты на военщину и «строительство социализма» активно опустошали казну. Условия жизни в стране приближались к первобытным: ванные комнаты были едва ли в 10 % домов, водопроводом располагали менее 20 % домохозяйств. Отопление осуществлялось главным образом при помощи дровяных и угольных печей.

Члены венгерской национальной сборной по футболу жили куда лучше большинства граждан, но едва ли они были изолированы от ядовитой политической конъюнктуры и вызванных ею лишений. Лучших игроков сборной призвали в армию во многом для того, чтобы отбить у них желание сбежать из страны. Сотрудники тайной полиции ездили вместе с ними на выездные матчи, чтобы отслеживать их деятельность за рубежом. Некоторые из них находились под подозрением за вынашивание «опасных» идей.