Бенни Ноукс сидит перед настроенным на СКАНАЛИЗАТОР теликом под триптином и раз за разом повторяет: «Ну и воображение у меня, мать твою!»

«В завершение выпуска: Раздел Маленьких Утешений. Один умник недавно сообразил, что если на каждого чувака, терку и бэбика выделить по клочку земли один на два фута, все человечество станет бок о бок на шестистах сорока квадратных милях – территории острова Занзибар. Сегодня третьего мая двадцать десять. Ждем вас снова!»

Прослеживая крупным планом (1)

Господин президент

Достопочтенный Задкиил Ф. Обоми чувствовал, как на него черной тяжестью навалилась ночь – она облепила голову с седым ежиком курчавых волос пуховой периной, словно погрузив его в гнетущую тишину камеры сенсорной депривации. Он сидел в парадном кресле с резным орнаментом, изящно воспроизводящим стиль мастеров-резчиков шестнадцатого века; кто-то из них был его предком… предположительно. В истории страны зияло обширное белое пятно – период, когда было не до родословных.

На столе перед ним – его руки, точно два дряблых овоща. Одна – розоватой ладонью кверху; много лет назад, когда он был ещё совсем маленьким, одна женщина, наполовину француженка, наполовину шанго, увидела в узоре на этой ладони его героическое будущее. Другая рука лежит кверху тыльной стороной цвета красного дерева, с узловатыми пальцами, чуть согнутыми, будто изготовившимися выстукивать нервный ритм.

Она не шевелилась.

Высокий лоб интеллектуала и линия носа говорили скорее всего о предках-берберах. Но сразу за переносицей ноздри широко расходились и сплющивались, большой рот был под стать пухлым щекам, округлому подбородку и сильной пигментации. Все это от шинка. В те дни, когда еще было время на шутки, он нередко говаривал, что лицо у него – как карта его страны: со лба до глаз – захватчик, ниже, к югу – абориген.

Сами глаза, составляющие пограничную линию, были просто человеческими.

Левый почти прятался под опущенным веком: после попытки покушения в 1986 году он совсем отказал, длинный шрам до сих пор стягивал кожу от виска до скулы. Правый был блестящим, острым и быстрым, но сейчас расфокусированным, поскольку на второго человека в комнате господин президент не смотрел.

Мертвая ночь душила семидесятичетырехлетнего Задкиила Ф. Обоми, первого и пока единственного президента бывшей британской колонии Бениния.

Не видя, он чувствовал… За спиной – колоссальная пустота Сахары, до нее более тысячи миль, и все же, чудовищная и зловещая, она громоздилась в подсознании, будто грозовой фронт. Перед ним – за стенами, за шумным городом, за портом – ночной бриз Бенинского залива с запахом морской соли и пряностей с кораблей на рейде. А по бокам, словно кандалы, сковавшие его полуосознанное желание шевельнуться и перевернуть следующую страницу, мертвым грузом лежит пачка подлежащих рассмотрению документов из процветающих стран, которым улыбнулась судьба.

Население на планете Земля насчитывает многие миллиарды.

В Бенинии – спасибо нарезавшему границами карту колониальному правительству – всего девятьсот тысяч.

Богатство планеты Земля невообразимо.

У Бенинии, по той же причине, чуть меньше, чем нужно, чтобы ее население не умерло с голоду.

Размер планеты Земля… пока достаточен.

Бениния покрыта шрамами и принуждена метаться на узком пятачке, а пространства для маневра все меньше.

В памяти у него звучат тихие, вкрадчивые аргументы.

С французским акцентом: За нами география: географическое положение и ландшафт подсказывают, что Бенинии логично было бы присоединиться к Дагомалии; речные долины, дороги в предгорьях…

С английским акцентом: За нами история: у нас общий язык; в Бенинии шинка говорят с голайни, а иноко – с кпала на том же пиджине, на каком йоруба говорят с ашанти; присоединяйтесь к Республиканскому Единству Нигерии и Ганы… так сказать, ваше регги с РЕНГ…