— Вы ведете распутную жизнь, Тарлах, — заявила Рекка, теперь наставив палец на меня, — мало того, что вы пьете с подозрительными личностями, возвращаетесь в общежитие затемно, так еще у вас неизвестно откуда деньги! Стипендия не настолько велика, чтобы вы имели шанс кутить каждый вечер, Тарлах. Каждая монетка просчитана, но вы умудряетесь и здесь нарушать негласный закон. Вам не стыдно?!

Она едва не сорвалась на визг, но вовремя остановилась. Я опять пожала плечами. А что мне сказать? Ну да, я пью с подозрительными личностями, пью зачастую нечто очень крепкое, но я уже давным-давно выяснила, что алкоголь меня почти не берет. Вернее, только от трех напитков я пьянею мгновенно — сливовицы, маршалы и перри. Но первые два в маленьких заведениях не продают, а перри считается напитком богачей. Я пробовала многое — было время, когда пустилась во все тяжкие, впала в депрессию и только что не выла лунными ночами от осознания, что моя сила никому не нужна. Потом, правда, хорошенько приложилась об дерево, кажется, как раз после перри, провалялась пару дней в больнице и выслушала тонну нотаций от всех учителей в школе. Учитывая, что это был выпускной год, за два месяца до экзаменов, переполох вышел изрядный, но его замяли. Четырнадцатилетние девочки так себя не ведут, но обычно четырнадцатилетние девочки (да и мальчики) не владеют лунной магией. Так что я покривлялась, покивала для виду, но экзамены сдала и сбежала в Академию Магии и Высших искусств на другом конце города.

— Вам нечего сказать, да! — тонким противным голосом воскликнула Рекка, замечая, что я опять ее не слушаю. И она совсем не спрашивала. — Я доложу декану о вашем поведении! А теперь уходите, перемена началась!

Сколько экспрессии. Я пожала плечами, отложила фолиант на край стола и, подхватив сумку, вышла. Спорить с ней себе дороже, да и она права — уже началась перемена. Преподы, правда, частенько задерживали студентов на некоторое время, так что в коридорах появлялись лишь отдельные личности, либо сумевшие ускользнуть, либо проигнорировавшие просьбу остаться. Ну, в чем-то последние были правы — они отсидели свои положенные полтора часа и могли спокойно отправляться отдыхать.

Моя группа сейчас сидела на четвертом этаже, но я не спешила туда спускаться. Все равно следующая пара здесь, на шестом, так что лучше посижу на мягких диванчиках в экседре. Не знаю, для чего изначально строили эту глубокую полукруглую нишу, но сейчас ее обставили мягкой мебелью и тремя партами, где на переменах или во время «окон» студенты списывали либо делали домашку. Ну, или трепались о жизни. Такие экседры располагались на всех этажах кроме первого, но на шестом чаще всего диваны пустовали. Шестой этаж вообще не предназначался для проведения пар, здешние аудитории первоначально использовались для хозяйственных нужд, да и по размеру комнаты были слишком малы для практики. Одна неверная нить в сети заклинания (особенно атакующего) — и в таком закутке разнесет в пух и прах не только мебель, но и студентов. Преподаватель-то, может, и успеет вскинуть щит, у них это, похоже, в крови, а вот от учащихся останется, увы, лишь мокрое место. Поэтому в этих аудиториях проводили безопасные лекции.