Герлин со слезами на глазах наблюдала за тем, как мужчины, посмеиваясь, выстроились вокруг ее сына, в то время как Женевьева и Клара пытались привести наряд Софии в порядок, насколько это было возможно. Разумеется, все их старания были напрасными, ее роскошное платье было испачкано, от нее исходил запах дыма, а светлые волосы потемнели от гари, как и у Дитмара.

Однако улыбка Софии возмещала все эти недостатки. Она гордо, словно принцесса, вошла в круг рыцарей и, счастливая, посмотрела на будущего супруга. Но он медлил. Его взгляд блуждал над головами мужчин, а затем он протиснулся между Рюдигером и господином Конрадом.

— Кое-кого не хватает. Господин Жером! Разве вы не хотите присутствовать при заключении нашего брака?

Соломон из Кронаха держался подальше от Герлин, которая беседовала с епископом. Похоже, священник видел, как они обнимались на балконе. Возможно, им снова угрожала опасность. И теперь Дитмар звал его в круг рыцарей… Соломон задумался, был ли это великолепный дипломатический ход или просто юношеское безрассудство.

Епископ удивленно поднял голову.

— Господин Жером? — переспросил он. — Госпожа… Лютгарт говорила что-то о еврее…

Женевьева вмешалась:

— Госпожа Лютгарт прежде говорила и о еретиках, потаскухах и их любовниках, — колко заметила она.

Рюдигер уже освободил место для Соломона.

— Во всяком случае, я, — заговорил он, обращаясь к епископу и стоявшим в круге рыцарям, которые недоверчиво поглядывали на Соломона, — видел этого мужчину несколько лет назад в доспехах рыцаря. И могу вас заверить, он прекрасно владеет мечом!

Несмотря на обеспокоенность, Соломон невольно улыбнулся. Клятва обязывала рыцаря всегда говорить правду — и Рюдигер не солгал. Ведь тогда, совершая побег из захваченного Роландом Лауэнштайна, Соломон надел доспехи вражеского рыцаря. Побежденного им лично рыцаря.

— Значит, госпожа Лютгарт не в себе, — решил епископ.

Дитмар, господин Конрад и господин Лоран заговорщицки переглянулись. Они были единственными, кроме Рюдигера, кто знал Соломона в те времена. Но оба проявили великодушие — они промолчали.

Теперь Дитмар наконец обнял Софию.

— Этим поцелуем я подтверждаю то, что беру тебя в жены, — произнес он, и его голос прозвучал глухо.

А вот София буквально пропела ритуальные слова:

— Этим поцелуем я подтверждаю то, что беру тебя в мужья.

Они крепко поцеловали друг друга, и все выразили свой восторг громкими криками.

Соломон обнял Дитмара.

— Здесь я не могу выдавать себя за рыцаря, это быстро раскроется, — шепнул он ему. — Но сегодня ты спас меня и Герлин. Ты достойный сын своего отца, Дитмар. Он тоже был превосходным дипломатом. Ты будешь так же мудро править Лауэнштайном, как и он.

Клару и Герлин заботило другое. Они с сочувствием смотрели на перепачканные лица Дитмара и Софии.

— Думаю, баня еще не остыла, — сообщила им госпожа Нойенвальде.

Герлин улыбнулась и взяла кувшин с вином.

— Отличная идея, госпожа Клара! Пойду сообщу им об этом, а вы пока позаботьтесь о епископе.

На следующее утро перед церковью Лауэнштайна сильно хромающий епископ, мучаясь от тяжелого похмелья, благословил брак Дитмара и Софии, и все вокруг ликовали. В качестве благодарности за свое чудесное спасение он распорядился установить в деревне алтарь святой Марии. Герлин и Дитмар отблагодарили крестьян тем, что позволили им расчистить участок леса недалеко от деревни и построить там дома. Также они одарили их скотом и предметами домашнего обихода. Юноши, которые до этого не могли и мечтать о своем доме и всю жизнь трудились бы конюхами в хозяйствах своих братьев-наследников, теперь могли жениться. Их девушки радостно бросились им на шею.

— Вот хороший способ избавить мир от распутства, — заметила довольная Герлин.