– С ума сошла? Ты просто устала. Послушай, побудь здесь, а я пойду поймаю машину прямо до города. Нам так и так туда надо. И все будет хорошо.

– Не в том дело. Я не устала. Я просто не могу – и все. Не могу.

– Кора, ты не хочешь быть со мной?

– Ты знаешь, что хочу.

– Возвращаться нам нельзя. Второй раз так уйти не получится, сама знаешь.

– Фрэнк, я тебе говорила, что я не бродяжка. Стоять тут, ждать, пока нас подвезут – для меня просто унижение, ничего больше.

– Я же сказал: найдем машину прямо до города.

– А дальше что?

– Приедем в город. Потом отправимся дальше.

– Не отправимся. Мы проведем ночь в отеле и начнем искать работу. И жить будем в лачуге.

– А тут у тебя – не лачуга?

– Это другое дело.

– Кора, ты позволишь себе сдаться?

– Именно, Фрэнк. Я больше не могу. Прощай.

– Послушай меня одну минуту.

– Прощай, Фрэнк. Я возвращаюсь.

Она вцепилась в свою коробку. Я не хотел отдавать, говорил, что сам ей донесу, но она ее отняла. И пошла обратно.

Когда мы выходили, вид у нее был что надо: аккуратный голубой костюмчик, голубая шляпка. Теперь одежда измялась, туфли запылились, и даже идти ровно она не могла, так плакала. Я вдруг понял, что тоже плачу.

Глава 6

Я поймал попутку до Сан-Бернардино. Там рядом железная дорога, и я думал подсесть в какой-нибудь товарняк, идущий на восток. Но не подсел. В бильярдной встретил одного типчика, ну и решил его потрясти. Большего олуха господь просто не мог создать, а все потому, что у этого умника был друг, который, вишь ты, умел играть! Одна беда: другие-то играют и получше. Я проболтался с этой парочкой недели две, снял с них двести пятьдесят монет – все их сбережения – и решил побыстрее свалить из города.

Попросился в грузовик до Мехикали, а по дороге стал думать про эти двести пятьдесят долларов; с такими деньгами можно осесть где-нибудь на побережье и торговать хот-догами, пока не накопим денег, чтобы замахнуться на бизнес посерьезней. И тогда я слез и поймал попутку в Глендейл. Там я болтался по рынку, где Ник закупал провизию, надеясь встретить Кору. Я даже звонил ей раз-другой, но трубку брал грек, и мне пришлось делать вид, что я ошибся номером.

В промежутках между дежурствами на рынке я забредал в бильярдную поблизости. Однажды увидал там парня, который отрабатывал удары. За кий он хватался так, что сразу стало ясно: новичок.

Я пристроился за соседним столом. Рассуждал я вот как: если двухсот пятидесяти монет хватит на киоск с хот-догами, то, имея триста пятьдесят, мы будем как сыр в масле.

– Как насчет малость покатать шары?

– Да я не очень-то умею.

– Это ничего. Просто так, для разминки.

– Боюсь, мне с вами не тягаться.

– Со мной? Да я полный бездарь.

– Ну ладно. Если без ставок…

Мы начали играть, и я ему проиграл партии три-четыре – чтобы немножко подбодрить. И все качал головой, удивлялся, как так вышло.

– Ага, вам со мной не тягаться, как же! Шутить изволите. Нет, ей-богу, я могу и получше. Только вот никак не раскачаюсь. Может, сыграем по доллару – просто чтоб веселей пошло?

– Ладно. Доллар меня не разорит.

Мы поставили по доллару, и я опять продул – партий четыре или пять, а может, больше. За кий брался дрожащими руками, словно сильно нервничал, а в промежутках то и дело вытирал платком ладони, как будто они вспотели.

– Да, что-то я сегодня не в ударе. Как насчет пяти долларов? Я так скорее отыграюсь и приглашу вас выпить.

– Ну хорошо. Это ведь дружеская игра, мне ваши деньги не нужны. Давайте по пятерке – и на том покончим.

Я проиграл еще четыре или пять партий и держался так, словно у меня грудная жаба или еще какие хвори. Как будто я вот-вот отдам концы.