Прямое попадание. Он не знал наверняка, догадывается ли она, как выводит его из себя детское прозвище. Ему отчаянно хотелось схватить ее и встряхнуть хорошенько, чтобы вышибить из нее эту привычку. Ник еще подростком остро реагировал на свою кличку и за годы не научился воспринимать ее спокойнее. Вот и теперь, словно в детстве, он стиснул зубы, но спрятал раздражение под добродушной усмешкой.

– Ага, и мне приятно. Заглядывай иногда. В общем, не пропадай.

– Хорошо. – Она выжидающе помолчала. – Пока.

В этот момент Ник понял, что просчитался. Он был кругом неправ. Александрия Мария Маккензи вполне способна выиграть в покер – и не потому, что мошенничает, а потому, что готова к проигрышу. И сейчас она играла в опасную игру – в «цыпленка»[6].

Алекса повернулась и пошла к двери. Взялась за ручку. И…

– Ладно!

Согласие слетело с его языка прежде, чем он успел подумать. Что-то подсказывало ему, что Алекса сейчас уйдет и не перезвонит, не скажет, что передумала. К тому же она, черт ее побери, была его единственной кандидатурой. Один год жизни был ничто по сравнению с целым будущим – о таком подарке Ник раньше мог только мечтать.

Надо отдать Алексе должное: она не стала злорадствовать – обернулась и обратилась к нему сухим деловитым тоном:

– В контракте, как я понимаю, о нашем последнем уговоре ни строчки. Ты даешь мне слово, что не нарушишь условие?

– Я могу внести изменения в документ.

– Не стоит. Так ты даешь мне слово?

Вся она была полна решимости. Ник понял, что она доверяет ему в той же степени, что и он ей, и его пронзила неожиданная радость.

– Даю тебе слово.

– Тогда и я даю согласие. Ах да, а расторжение брака через год? Моя семья не переживет такого потрясения. Скажем, что столкнулись с непреодолимыми разногласиями, и притворимся, что расстаемся друзьями.

– Не возражаю.

– Вот и хорошо. Заезжай за мной завтра вечером в семь – поедем к моим и объявим им о помолвке. Всеми свадебными приготовлениями я займусь сама.

Ник кивнул. У него немного кружилась голова и от принятого решения, и от ее близости. Чем так неуловимо благоухает ее кожа? Ванилью или корицей? Как в тумане, он глядел, как Алекса кладет на полированный стол визитную карточку:

– Адрес моего книжного магазина. До завтра.

Он откашлялся, чтобы попрощаться, но было уже поздно – Алекса ушла.

Глава 3

Алекса ерзала на сиденье черного «БМВ». Ее будущего супруга, судя по всему, тоже безмерно тяготило повисшее между ними молчание, поскольку он начал немилосердно теребить кнопки МР3-плеера. Наконец его выбор пал на Моцарта, и Алекса незаметно поморщилась. Ник, очевидно, предпочитал музыку без слов. Она снова содрогнулась при мысли, что ей придется жить с ним под одной крышей.

В. Течение. Целого. Года.

– А у тебя есть «Блэк айд пис»?

– Это блюдо такое? – озадаченно покосился он на нее.

Алекса издала тяжкий стон:

– Я даже согласна на старую добрую классику: Синатру, Беннетта, Мартина… – (Ник промолчал.) – «Иглз»? «Битлз»? Если услышишь знакомое название, подай голос!

Его плечи заметно напряглись.

– Они мне знакомы. Может, лучше Бетховен?

– Все, забыли.

Снова воцарилось молчание, нарушаемое лишь фортепианной мелодией. Алекса понимала, что они оба нервничают, по мере того как расстояние до родительского дома все сокращалось. Нелегко им будет притворяться влюбленной парочкой, если они не в силах вынести даже двухминутного разговора. Она решила приступить с другой стороны:

– Мэгги сказала мне, что у тебя есть рыбка.

На ее замечание он ответил холодным взглядом.

– Да.

– Как ее зовут?

– Рыбка.

– Ты никак ее не назвал? – растерянно заморгала Алекса.

– Это преступление?

– Разве ты не слышал, что животные чувствуют точно так же, как и люди.

– Я не люблю животных.

– Почему? Ты их боишься?

– Еще чего!