Она кивнула, размышляя – размышляя так сильно, как только могла. Она была в состоянии лёгкого шока, вызванного эмоциональным ущербом от всего этого, накопившимся в ней за эти несколько дней и усилившимся за счёт плохой еды и сна. Вдобавок полный крах нормальности, волнующее открытие себя и страх вхождения в неизведанные воды. Неплохой коктейль. Я знаю одного человека, которого скрутила полиция, его привязали к носилкам и отправили на скорой помощи в больницу для психологического обследования примерно на той же стадии трансформации. Это может быть опасным периодом.

Дзен, среди всех прочих, говорит об этой части, но присущий ей серьёзный психологический надлом не рекламируется ни одним духовным учением. Люди хотят всего хорошего – совершенного знания и свободы от страданий – но никто не хочет платить за это. Вот цена – там, где сейчас Джулия, или, по крайней мере, её начало. Это просто кровавое месиво, и любяще-блаженная толпа на это не подписывается. Они хотят просветления, которое не требовало бы отказа от своего места среди товарищей водоплавающих. Они не хотят перестать барахтаться, не хотят погружаться в одиночестве в чёрную бездну. Они хотят другого просветления, где они могли бы остаться с группой, сохранить свои тщательно выстроенные личности и просто быть счастливыми. А ещё лучше очень, очень, очень счастливыми.

Мне нравится счастье, как и всем, но не счастье толкает человека на поиск истины, а бешеное, лихорадочное, рвущееся безумие перестать быть ложью, любой ценой, ради рая или ада. Это не касается высшего сознания, или открытия себя, или рая на земле. Это меч с запёкшейся кровью, гниющая голова Будды, само-жертвоприношение, и любой, кто говорит иначе, продаёт то, чего не имеет.

Я никогда не сомневался, что осознанным намерением Джулии в разговоре со мной было написать обо мне статью, но я ни на миг не предполагал, что намерение Сонайи имело что-либо общее с интервью. С Сонайей, однако, ты не задаёшь вопросов, ты просто ждёшь развития.

Джулия сидела рядом со мной, неподвижно уставившись в окно, и слегка дрожала. Вошла Сонайа, взяла её нежно под руку и вывела из комнаты. Она отведёт Джулию в одну из спален, заварит ей чаю и даст отдохнуть. Конечно, для Джулии ещё не всё окончено. Далеко не всё. В этом начале кульминация всей её жизни. Теперь она навечно потеряла твёрдую опору.

Я отстегнул микрофон и отложил в сторону магнитофон. Минут через двадцать вернулась Сонайа и села на диван рядом со мной, где до этого сидела Джулия.

– Ей надо поспать, – сказала она.

Сонайа устроилась поудобнее, положила ноги на чайный столик рядом с моими, и мы молча сидели – спокойные, довольные, счастливые от простого созерцания меняющегося неба, и праздно думали о том, что будет дальше, но не беспокоясь, зная, каждый по-своему: что бы ни произошло, это будет хорошо.

Но эй, здесь не нужно много ума – всё хорошо.

Вы видите, о мои братья и сёстры?

Это не хаос и не смерть – это порядок, единство, план –

это вечная жизнь

Это счастье.

– Уолт Уитмен –

37. Почему нет?

Духовное просветление стоит рядом с пустым молочным пакетом

на оранжевом подносе в студенческом буфете.

Оно лежит в траве в канаве рядом с ржавым ободом.

Оно на запонке левой манжеты

на рубашке какого-то важного мужчины.

Просветление можно найти рядом с лифтом

на четвёртом уровне парковки в аэропорту.

Можешь спросить о нём своего пса,

но он вряд ли тебе его даст.

Поищи его рядом с авторучкой в кармане

красного жилета девушки контролёрши,

но только по четвергам.

Просветление в дорожной сумке за спиной путника.

Можно услышать его в скрипе двери местной библиотеки.