Это стало следствием продолжающегося процесса иссушения Африки, во время которого леса уступали место саванне, саванна – прериям, а прерии, наряду с медленным исчезновением источников воды, превращались в пустыню. Обезвоживание началось на юге, в Судане, Нубии и Верхнем Египте; на севере и в районе Средиземноморья продолжали идти дожди. Это означало, что течение Нила стало более медленным и плодородный ил, который несли его воды, не уходил напрямую в море, а оседал на дне реки, в самих ее водах и откладывался вдоль берегов во время разливов. Аллювиальная почва постепенно погребла под собой некоторые из самых интересных источников – свидетельства об окончательном поселении на берегах Нила человека, который стал вести относительно оседлый образ жизни, – смогли бы стать первым свидетельством перехода от охоты и собирательства к жизни, основанной на производстве пищи в среде собственного обитания. Из-за недостатка источников нам остается лишь строить предположения. Увеличившаяся пустыня поглотила все съедобные растения, за исключением тех, что росли вдоль реки. Все животные, обитавшие в горах (включая человека), искавшие пищу и охотившиеся друг на друга, были согнаны вниз, к речному берегу. Соседство привело к более близкому знакомству: человек понял преимущество близости некоторых животных, которых всегда можно было употребить в пищу; он также осознал, что можно увеличить продуктивность некоторых растений, которые ели и он сам, и прикормленные им животные. И постепенно – вероятно, не осмысленно, а методом долгих поисков – присваивающее хозяйство сменилось производящим, что стало основой исторической жизни человека. Но свидетельства этого перехода были погребены под аллювиальной почвой.

И вот занавес снова поднимается, чтобы показать несколько разрозненных картин из жизни человека, уже твердо укоренившегося на черном аллювиальном иле около Нила. У него уже есть домашние животные, и он занимается земледелием. Судя по его диете и образу жизни, он уже являлся человеком современного типа (или таким, каким тот был до индустриальной революции). Перед ним еще лежит долгий путь накопления земных благ, ему еще предстоит создать новую общественную структуру, и перед ним еще простираются неисследованные просторы интеллектуальной и духовной жизни. Но мы не располагаем источниками, повествующими о величайшей революции – переходе от присваивающего хозяйства, которое вели охотники, рыболовы, собиратели кореньев и ягод, к хозяйству производящему, когда человек начал заниматься земледелием и разводить скот. Для присваивающего хозяйства характерны жизнь в небольших социальных группах – в семье или племени, в зависимости от площади обитаемой земли, – и использование легких переносных орудий труда. Оседлый человек может накапливать большое количество продуктов. Поскольку он сам производит пищу, он имеет возможность контролировать ее запасы и получать еще больше еды. Земля способна прокормить большее количество людей, и это привело к ослаблению семейных и племенных связей. Семьи, не связанные родственными узами, могут жить по соседству, не соперничая, а возможно, и помогая друг другу. Должно быть, этот переход происходил на протяжении тысячелетий. И ко времени, к которому относятся наши источники, он еще не был завершен.