Я все помнила слишком хорошо. Особенно взгляд Рю в том голопроекторе, когда он произносил слова о поддержке прошения.

— Через две недели.

А они пролетели как один день. Фай и Иннику лучились счастьем, Сет тоже был удивительно умиротворен. На них будто сошла вечная благодать, после всех ужасных трудностей их мира. Мы посетили почти все древние места, где так или иначе были упомянуты шумеры. Облетели всю планету, наговорились, наверное, на годы вперед. Единственный раз, когда вся троица замолчала, был день знакомства с моей семьей. Эрик вынес Энию на руках и встал рядом со мной. Сет, Фай и Иннику смотрели во все глаза, следя за личиком ребенка.

— Она…

— Вылитая ты, — закончил Фай за Иннику.

— Но глаза…

— Эрика, — договорила я за Сета. — Это наш общий ребенок, без использования панелей рекомбинаций генов. Мы лишь соединили наши гены.

— Она невероятно красива, — выдохнула Иннику. — Настоящее чудо.

И акварианка заплакала, переполошив своего супруга и Сета. Я сразу же увела подругу, оставив мужчин одних.

— Иннику, что случилось? — спросила я тихо, усаживая в кресло напротив своей кровати. Она мотнула головой и вытерла слезы, разглядывая их, будто видела первый раз, хотя ведь может так и было.

— Дети для нас — великий дар. Ты же помнишь, что у нас женщина выбирает мужей. И это немыслимо, чтобы она оставила здорового мужа ради…

— Бесплодного. Ты это хочешь сказать?

— Да, — кивнула Иннику и закрыла лицо руками, пытаясь совладать с эмоциями. — Мы думали, что прилетим и украдем тебя. Похитим от твоего страшного командора. А глядя на вас… вы такая красивая пара… и дочь.

— И план провалился? — улыбаясь я поддела подругу.

Иннику подняла заплаканные глаза на меня и рассмеялась.

— Да, с трескотней.

— С треском, — машинально поправила ее и вдруг расплакалась сама, вспомнив, как мысленно поправляла кривой перевод лингвабота. Теперь она успокаивала уже меня.

Когда мы наконец-то взяли себя в руки, при этом открыв бутылку подаренного каранум, то разговор наш вернулся к отлету.

— Я лечу и точка, Иннику. И пусть он попробует меня не встретить! — помахала я кулаком своему отражению в зеркале.

— Он и не встретит, — залилась хохотом Иннику. — Он так и сказал перед вылетом: «Только попробуйте вернуться с добычей. В капсулы на орбите всех посажу».

Я смеялась вместе с ней, чувствуя какой-то незнакомый кураж.

— Тем более надо лететь! Закончим с вашей программой и вылетаем.

Так и сделали. Вылетели через пару дней. Я дала ценные указания по поводу дочери Эрику, сообщила когда вернусь обратно, чтобы он успел подготовить закрывающие документы для моей дипломатической миссии в систему Аквариус, а также официальные документы на развод, и взошла на знакомый корабль Дома Аштат с одним небольшим кейсом, в которое положила единственное платье ярко-синего цвета.

Наперекор своим словам Рю Ткхан из Дома Ура никого не казнил и не отругал, а просто стоял один на посадочной площадке и ждал открытия шлюза. Он был в черном защитном костюме, с обрезанными волосами и запекшейся черной частью рисунка нарума на левой стороне лица. Почти седой, совершенно незнакомый, но самый родной. Я выбежала из лендера в синем платье и кинулась ему на шею, зная, что крепко меня обнимет, подхватывая на руки.

Я видела страх в его глазах. Тот самый, про который говорил Сет. Но я верила, что один мой поцелуй изменит оттенок боли в глазах на счастье.

Когда я слегка отстранилась от него, чувствуя кожей разгорающееся тепло его тела, то прошептала в губы:

— Я не читала твое послание в пирамидке, потому что никакие слова не заставят меня отказаться от тебя.

Он рвано выдохнул и уткнулся лбом в мое плечо, а потом тихо рассмеялся.

— Там был подарок, Эль. Прощальный.

Я погладила его седые волосы и поцеловала в макушку.