Очень быстро промелькнула широкая лестница, коридор… И Арктур осторожно поставил меня на ноги уже в спальне – теперь нашей с ним. Его пальцы скользнули мне за спину, и я замерла в ожидании: он очень быстро и ловко расстегивал платье. Потом, опомнившись, наклонился ко мне и поцеловал: так, как, пожалуй, умеют целоваться одни драконы. От таких поцелуев голова начинает кружиться, а тело делается расслабленным и мягким, словно теплый воск.

– Кора, – промурлыкал он, – моя маленькая таури. Я так ждал этого…

Я погладила его по щекам, а затем попросила:

– Можно… я это сниму?

Арктур мгновенно напрягся, даже отстранился.

– Ты ничего хорошего там не увидишь, – произнес сдавленно и хрипло. – Зачем портить себе день свадьбы?

– Но я все это уже видела, – приподнявшись на цыпочки, я сама коснулась его губ.

– Тем более. – Он заупрямился. – Оставь, Кора. У нас есть куда более приятное занятие.

– Хорошо.

Я не настаивала. Наверное, слишком болезненным было для него то, что теперь у него нет глаз. А для меня это не играло ровным счетом никакой роли, потому что я любила Арктура Ши таким, каким он был.

Платье с тихим шелестом осело на пол, словно облако, прохладный воздух гладил обнаженные плечи.

– Кора, – выдохнул Арктур мне в губы, – ты не против, если я сниму с тебя и сорочку? Мне… хочется, чтобы ты…

– Не против, – шепнула я, – делай что хочешь.

Весьма громкое заявление, но я доверяла Арктуру. Послушно подняла руки, когда дракон стянул с меня воздушную, в кружевах, нижнюю сорочку. За ней последовали кокетливые панталончики, чулки, подвязки… В общем, все. А потом Арктур, сам еще не раздевшись, опустился передо мной на колени, обнимая, прижимаясь губами к животу…

– Моя маленькая таури, – судорожно шептал он, – ты не представляешь, какое это счастье – чувствовать тебя рядом.

Резко выпрямился, подхватил меня на руки и отнес в постель. Все же он и слепым умудрялся превосходно ориентироваться. А я молча смотрела, как он раздевается, и вспоминала этот же великолепный торс воина в лунном свете. Потом, правда, прикрыла глаза. Я еще смущалась, чтобы вот так, запросто рассматривать голого мужчину. Он опустился рядом на постель, нависая, нашел мои губы и снова принялся целовать так, что я почувствовала себя непривычно и неловко. Тело делалось чувствительным, таким, что каждое прикосновение заставляло вздрагивать. Меня охватывала сладкая истома, от которой хотелось стонать и просить… чего-то, чего я еще не понимала. Арктур прошелся поцелуями по шее, спускаясь ниже, легонько прихватывая зубами. Когда его губы играючи прихватили сосок, я не выдержала и простонала вслух его имя. И даже не испугалась, когда он вклинился коленом между моими бедрами, подсунул ладонь под поясницу.

– Не бойся, – шепнул он быстро, – я тебя люблю.

На миг стало больно. Самую малость, и это быстро прошло. Осталось лишь странное, непривычное, но чрезвычайно приятное ощущение полного единения. Это чувство ширилось, росло, пока наконец не подхватило меня, разбивая на миллион солнечных брызг. Чувство было таким, словно меня, невесомую, и правда закрутило в вихре слепяще-яркого света. Перед глазами потемнело, запрыгали солнечные зайчики. Я обмякла в его руках, откинулась на подушки.

– Ох, – выдохнула, – это было…

И, все еще с закрытыми глазами, я нащупала жесткие волосы дракона где-то на уровне своего живота. Он нежно поцеловал меня над пупком, спросил тихо:

– Не слишком больно? Как ты, маленькая?

– Я… – задумалась. Бессмысленно даже пытаться описывать все то, что я почувствовала. Но кое-что я все-таки сказала: – Не понимаю, почему отказывала себе в этом раньше.

Арктур тихо рассмеялся, потом лег рядом на бок и обнял меня, притягивая к себе спиной.