– После того, как Никита упал с лошади, – не задумываясь, ответил Илюшин. – Это случилось незадолго до убийства Осина. Ручаюсь, у Сафонова была травма головы, которой он не придал значения. Подумаешь, пару дней тошнило и были проблемы с координацией! А затем вылупляется чудовище.

– Как по мне, любопытнее не появление Кастора, а амнезия Сафонова, – проворчал Сергей. – Жил себе студентик, был соучастником серийных убийств, похоронил маменьку, а потом ррраз – и начинает жить с чистого листа.

– А я понимаю, что случилось с этим беднягой, – неожиданно сказала Маша.

– И я, – кивнул Макар. – Гремучая смесь из невыносимого чувства вины, горя и ненависти к себе. Он обожал мать. Но позволил втянуть себя в жуткую игру, придуманную Матусевичем, и Эмиль Осин убил ее в подворотне недалеко от их дома. Алиса сказала, у него была тяга к саморазрушению. Точно подмечено. Сафонов последовательно уничтожал свою жизнь. Обрывал связи с друзьями. Хамил начальству. Уходил с хорошей работы. В конце концов порвал с подругой, искренне его любившей. С Алисой ему повезло.

Бабкин усмехнулся.

– Повезло? Фарт неслыханный обломился ему с Алисой! Выглядит как мисс Вселенная, заботится о своем остолопе и души в нем не чает. Вот когда мы должны были понять, что он законченный псих! Нормальный парень забаррикадировался бы с этой девушкой в крепости и отстреливал конкурентов на подлете.

– Занятные у тебя представления о нормальности.

– А что произошло с Мельниковым? – спросила Маша.

Бабкин развел руками.

– Макар, есть версии?

– Здесь мы вступаем в область предположений. К тому времени, когда пришла очередь Сафонова идти в арку, он уже боялся своих приятелей. А перед Матусевичем еще и преклонялся.

– Напоминает секту…

– Это она и есть: харизматичный лидер с нравственностью скунса, окруженный поклонниками. Они убили четверых. Все были уверены, что мать Сафонова умерла естественной смертью, тем более Никита не раз навещал ее в больнице вместе с друзьями. Клименко случайно узнал обо всем, а узнав, безумно испугался. Не знаю, догадывался ли он, что Сафонова стоит опасаться больше, чем Сенцову и Лобана вместе взятых…

– Да полиции он боялся! – вмешался Сергей. – Решил, что теперь-то Никита точно их сдаст. Он был на похоронах. «Снег падал, много снега» – помнишь?

– Ну да, ее же хоронили в декабре. После побега Клименко настала очередь Матусевича и его товарищей бояться разоблачения. Никто не знал, куда он скрылся и почему. Думаю, они перебрали десятки версий. «Клименко раскололся!» Чат был удален, бывших друзей разметало в стороны. Все стали жить так, словно никакого клуба в их жизни не случалось. Даже «Дикий Шекспир» прекратил существование.

– Ты не закончил про Мельникова, – напомнила Маша.

– Может, Сафонов взял у приятеля машину и бессмысленно колесил по городу, пока его не занесло… – Илюшин пожал плечами: – Не могу представить куда. Я грешил на санитара в морге, но твой муж утверждает, что с нынешней системой регистрации забрать неопознанный труп невозможно.

– Утверждаю, – согласился Бабкин. – Это тебе не девяностые.

– Мельников мог скончаться у Никиты на руках. Не представляю, зачем парня понесло в Зеленоград… Если он этого не вспомнит, мы не узнаем правды. Ясно одно: сам он никого не убивал. Только привез труп старика, выгрузил в арке и воткнул в него нож.

– Почему тело не опознали? – спросила Маша.

Сергей вздохнул.

– Отпечатки пальцев бесполезны, если Мельников не попадал ни в одну базу данных.

– А снимки зубов?

– Безымянный труп невозможно идентифицировать таким образом, если у тебя нет подозрений, кто это может быть, – ответил за Бабкина Илюшин. – Про ДНК и говорить нечего. С чем сравнивать образцы? Обычно тела опознают родственники или знакомые, но Аня искала опекуна в больницах Зеленограда, не Москвы.