Северный гамбит - Владислав Савин (2014)

Судя по рукаву, заметному когда она за шляпку держится, не свитер, а какая-то тоненькая кофточка, хотя и шерстяная. И она так на причале стояла, на самом ветру, все время, пока мы подходили и швартовались? А если простудишься, воспаление легких схватишь, не дай бог?

— А воспаление легких сейчас лечат, в санчасти антибиотики есть, так что не боюсь!

Тьфу три раза! Ты еще свое партизанство вспомни — так известно, что на фронте люди не болеют почти, такой там адреналин и мобилизация всего организма на износ. Что там лечат, не знаю, но лучше не испытывать! Ну, женщины, ради того, чтобы чуть красивее, на все готовы!

— Ленка! — вдруг замечает Аня, оглядываясь — и снова ведь к вам… ой! Михаил Петрович, а вы мне свой корабль покажете, а то я так на нем и не была? Допуск у меня есть, по высшей форме!

Оборачиваюсь, "Воронеж" у причала еще виден. От берега идут и другие пары. К удивлению, замечаю Ивана Петровича, он оживленно разговаривает о чем-то с второй девушкой в алом. А раньше здесь на берег почти не сходил, ну только когда мы в доке стояли — помню, что в дореволюционном еще Уставе было написано, что "частое оставление корабля старшим помощником — тогда он старший офицер назывался — несовместимо с выполнением им своих обязанностей", но всему же меру надо знать! Хотя ему тяжелее, я-то в ином времени холостой был. И что теперь наши семьи там получат — известие, что сгинули мы бесследно в море, в мирное время. И нет нам дороги назад. И чтобы не сломаться, или не озвереть, отогреваться душой нужно, хотя бы иногда. Война сейчас — а закончится, что делать будем?

— Михаил Петрович, вот хочется мне сейчас, как той героине Грина, чтобы четыре стены, и никто нас не видел. А я эту шляпу так берегла, чтобы вас встретить. И как назло, дни ветреные все, сколько я за ней бегала, ужас! А в платке ходить ну не хочется совсем, не идет мне! И в форме тоже…

Женщина истинная… Хотя да, образ Тимиревой тебе больше к лицу, чем колхозницы в платочке. Но отчего она меня по имени-отчеству называет, и на "вы"? Ясно, что официально, при всех, положено — так ведь сейчас мы одни! Или не привыкла ты еще, ведь расписались мы тогда, и всего лишь три дня пробыли вместе? Значит, придется срочно привыкать. Компенсировать количество качеством — чтоб каждый раз вместе быть, как в последний раз. И чтобы когда мы через три-четыре дня в Полярное уйдем, как приказано, я от своей Анечки официального обращения наедине не слышал больше никогда!

Ветер попутный, в спину толкает, помогает идти. Мы держимся за руки, спешим, почти бежим. И я надеюсь, до утра ничего не случится — ни немецкого десанта, ни войны с Англией, ни даже звонка от товарища Сталина. Эта ночь до рассвета — наша! Очень долгая ночь на севере, всего за месяц до зимнего солнцеворота.

А еще я очень надеюсь, что назавтра мы оба будем друг друга называть по имени. И после прожить вместе долго-долго.

Вместо эпилога. Атлантический океан. Этот же день

Конвой был огромен. С учетом боевых кораблей — в трансатлантических конвоях бывало и большее число транспортов, чем эти четыре десятка.