Папа посмотрел на дочку с удивлением.

— Правда?

Он ласково потрепал Аленку по волосам.

— А не рановато в моей дочурке хозяюшка проснулась?

— Не рановато, — серьезно ответила семилетняя Алена. — В самый раз. Научишь?

— Научу, конечно! — с радостью отозвался папа. — Учиться чему-то новому — всегда полезно. — Он поднял вверх указательный палец и добавил: — Чем больше человек умеет — тем лучше он подготовлен к трудностям жизни.

— Ладно, — важно кивнула Алена. — Пошли готовиться к трудностям жизни — плов варить.

Папа рассмеялся.

— Ух, серьезная ты у меня какая стала. Только вот для плова у нас дома не все есть — придется идти в магазин. Пойдем вместе?

Аленка улыбнулась и с готовностью кивнула.

После этого дня они все делали вместе: ходили по магазинам, занимались готовкой, уборкой, стиркой. А какое-то время спустя Алена многое стала делать сама — потихоньку, незаметно забирая себе папины домашние заботы.

Ей очень хотелось видеть его счастливым, в конце концов папа был ее единственной семьей, единственным родным человеком. Бабушки и дедушки умерли рано, как и мама, а братьев и сестер ни у папы, ни у мамы не было, а значит, у Алены не было ни теть, ни дядь. Какие-то дальние родственники, конечно, где-то существовали, но Алена их никогда не видела. Всего лишь пару раз папа упоминал, что у них есть родственники там-то и там-то. Алена однажды не поленилась найти эти города на географической карте и поняла, почему эти загадочные родственники никогда не приезжали к ним, а они в свою очередь не ездили навещать их. Расстояние их разделяло немалое — двенадцать месяцев пути на северных оленях.

Это папа так шутил, когда Алена была совсем маленькая. Ей очень нравились новогодние праздники, поэтому, не успевали они встретить новый год, как Алена начинала канючить: почему, мол, нельзя сделать так, чтобы за Новым годом сразу следовал еще один Новый год. И папа тогда отвечал, что до следующего Нового года целых двенадцать месяцев пути на северных оленях. А когда Алена на это требовала: «Тогда поехали прямо сейчас!», папа объяснял, что северные олени приезжают во сне, поэтому только по ночам можно отправляться в путь к следующему новому году.

Когда Алена выросла, она лишь диву давалась, как папе удавалось все это придумывать, чтобы заставлять ее по вечерам раньше ложиться в постель. У нее бы фантазии не хватило.

Услышав, как поворачивается ключ в замке входной двери, Алена поспешила в прихожую.

— О! — улыбнулся папа, закрывая за собой двери. — Встречаешь?

Алена забрала у него сумку и поставила на тумбочку.

— Ужин уже готов. Боялась, что не успею к твоему приходу.

— У меня самая заботливая дочь в мире, — сказал папа.

Он на ходу чмокнул Алену в висок и направился в ванную — мыть руки с улицы.

Алена несколько секунд с улыбкой провожала его взглядом, потом пошла на кухню, чтобы разложить ужин на тарелки. Ни разу за свои семнадцать лет жизни Алена не видела, чтобы ее отец возвращался домой раздраженным или злым. Уставшим — это бывало. Но в плохом настроении — никогда.

Долгое время она была уверена, что ее папа просто такой человек — позитивный, добродушный, веселый. Но однажды, придя к нему на работу в поликлинику, она случайно увидела, как папа спорит с главврачом. В первый момент, глядя на любимого родителя, она подумала: «Кто этот человек?». Папа возражал очень резко, категорично и был явно недоволен чем-то. Алена тогда решила не показываться ему на глаза и просто ушла.

Однако когда папа пришел домой всего лишь час спустя, он улыбался — улыбался, как обычно. Улыбался ей — Аленке, своей дочке. И тогда она поняла, что таким образом он заботится о ней. Не хочет расстраивать своим плохим настроением. Боится, что его раздражение или злость заставят ее переживать и волноваться.