На меня смотрят десятки глаз.

Некоторые очень злые.

Меня внимательно разглядывают. Оценивают.

И я ни черта не понимаю почему.

– Что происходит? – снова спрашиваю я.

Женщина в ковбойской шляпе быстро направляется ко мне. Подойдя вплотную, она смотрит на меня сверху вниз, как на лабораторный образец. На ее поясе посверкивает лезвие кинжала.

– Он пытался сбежать? – спрашивает она, немного растягивая слова, не отрывая от меня взгляда.

– Нет, он был очень сговорчив.

– Хорошо. Доктор Крей, если вы продолжите с нами сотрудничать, то все это скоро закончится.

То, как она это произносит, ничуть не обнадеживает.

Глава 3. Образец

Я ученый. Я наблюдаю. Анализирую. Делаю предположения. Проверяю их. Может, я и умный, но в данный момент этого обо мне никак не скажешь.

В детстве, читая комиксы, я хотел быть Бэтменом – детективом Темным Рыцарем, но больше всего общего у меня было с Наблюдателем[5] – лысым типом в тоге, возникавшим в марвеловских комиксах только для того, чтобы… наблюдать.

Вот и сейчас я наблюдаю за собственной жизнью, как за растущей и спадающей цифровой последовательностью на экране моего компьютера при поиске корреляции.

Детектив Гленн, тот, что был у мотеля, сидит напротив. Мы просто разговариваем. Мы оба избегаем очевидных вопросов вроде того, зачем у меня на руках пластиковые пакеты.

По-моему, технически я не арестован. Насколько понимаю, я сам на все это согласился – не сразу, но постепенно. Кажется, это они и подразумевают, когда говорят, что кого-то задержали, чтобы задать вопросы. Наручники сняли, как только Гленн усадил меня за стол, но пакеты по-прежнему прилеплены скотчем к моим запястьям. Я чувствую себя испытуемым.

Гленн так спокоен, и это обезоруживает, так что я то и дело забываю, как я тут оказался: меня привезли в наручниках на заднем сиденье полицейского автомобиля, на мушке пистолета и под злыми взглядами, которым у меня не было никакого объяснения.

Я наблюдаю за Гленном, он за мной, при этом мы вежливо разговариваем о погоде в Монтане и зимах в Техасе. У него поредевшие светлые волосы и внимательные серые глаза на обветренном лице игрока в бейсбол, угадывающего следующий бросок соперника. Несмотря на шотландскую фамилию, внешне он больше похож на голландца.

Я еще раз пытаюсь узнать, в чем дело, и слышу в ответ всего лишь: «До этого мы еще дойдем. Сначала надо кое-что прояснить».

Я предлагаю прояснить все, что смогу, прямо сейчас, но он отказывается, не проявляя интереса к моим показаниям. Хотя если вспомнить о двух дюжинах стражей порядка, нагрянувших ко мне в мотель, и о том, в каком положении сейчас мои руки и ноги, то есть подозрение, что я им все-таки интересен.

В дверь стучится брюнетка в лабораторном халате. Гленн жестом приглашает ее войти.

Она ставит на стол ящик с инструментами, надевает маску, закрывающую нос и рот.

– Работает? – спрашивает она, указывая на видеокамеру в углу, на которую я не обратил внимания.

Гленн утвердительно кивает.

– Хорошо.

Она поворачивается ко мне и снимает с моих рук пакеты. По всему пакеты были нужны, чтобы сохранить какие-то улики у меня на ладонях. Но какие?

– Мистер Крей, сейчас я возьму образцы. – Она обращается ко мне громко, полагаю, чтоб было лучше слышно на записи.

Она разглядывает мои ногти, показывает их Гленну, тот наклоняется и присматривается.

– Вы очень коротко стрижете ногти. Зачем?

– Хитридиомикоз, – объясняю я.

– Хитро… – Он даже не пытается это правильно произнести. – Это что, болезнь?

– Да. Грибковое заболевание.

Лаборантка роняет мою руку:

– Это заразно?

– Да, – отвечаю я, удивленный ее реакцией. – Если вы земноводное. У меня этой заразы нет. Но я посвящаю много времени изучению лягушек в различной среде. Вот и приходится осторожничать, чтобы не стать переносчиком.