А потом это случилось. Существо с рыком бросилось вперед, стараясь разорвать меня. Я резко свернул в сторону, чтобы избежать этих щелкающих смертоносных челюстей, но не заметил приближающейся лапы, пока она не ударила мне в ребра. Я услышал, как что-то хрустнуло, и меня отбросило назад. Я рухнул на землю и еще пару метров прокатился по ней, прежде чем остановился, полностью обездвиженный.

Стиснув зубы, я попытался заставить себя встать, но потом кто-то вонзил невидимый нож между моих ребер, и я рухнул назад, шипя от боли. Земля завибрировала подо мною, и, подняв глаза, я увидел взрослого клона, приближающегося ко мне, и Эмбер, которая, рыча, вцепилась ему в спину и раскачивалась у него за плечами. Клон не обращал внимания на красного детеныша, его пустые серебряные глаза были сфокусированы на мне, пока он шагал вперед, чтобы оборвать мою жизнь.

«Ох, это просто великолепно. Я буду съеден драконом. Подождите, пока об этом услышит Уэс».

Что-то промелькнуло мимо меня серебристым пятном. И Мист налетела прямо на голову дракона, впившись когтями ему в глаза и морду. Взрослый заревел и отпрянул назад, замотав головой в попытке стряхнуть царапающегося дракона. Мист рычала и отказывалась отступать, для равновесия взмахивая крыльями, пока клон ревел и изворачивался.

Наконец, мощно мотнув головой, клон отшвырнул серебристого дракона в воздух. Она изящно развернулась, взмахнула крыльями и ринулась к оружейному складу. За спиной клона Эмбер тоже бросилась в небо, когда черный бронированный грузовик на полной скорости врезался во взрослого дракона, повалив того на бок. Сосуд издал визг, первый настоящий звук боли, который я услышал, пока грузовик буксировал прямо к стене, зажимая дракона между несколькими тоннами металла и кирпича. Кровь хлынула из его пасти и ноздрей, когда тот издал дикий крик и яростно заметался, вонзаясь в грузовик зубами и когтями, прежде чем, наконец, освободился. Солдаты поспешили вперед, паля из своих оружий, пока гигантский дракон пятился, ковыляя вперед в почти пьяной манере. Кровь лилась из его пасти ручьем, когда тот ошеломленно повернулся по кругу, смутно уставившись на кишащих вокруг него людей.

Наконец, с последним стоном умирающего исполина, он рухнул на пыльную землю. Какое-то мгновение он так и лежал там, задыхаясь, все еще не понимая, что с ним происходит. Потом серебряные глаза потемнели, колоссальные челюсти перестали открываться, и огромная голова рухнула набок, когда сосуд дернулся последний раз и больше уже не двинулся.

Я осел в пыль, пока вокруг меня слышались крики ликования. Я бы присоединился к празднованию, но не совсем чувствовал себя способным кричать и двигаться в настоящий момент. Мой бок пульсировал; каждый вдох посылал укол боли через мои, очевидно, сломанные ребра. Лежать там и дышать так медленно, как только возможно, казалось мне весьма хорошей идеей.

Дверь грузовика со скрипом открылась, и солдат вылез наружу, его лицо превратилось в кровавую массу. Эмбер тотчас пронеслась над мертвым клоном-драконом и приземлилась рядом с солдатом. В ее глазах виднелось беспокойство, когда она наклонилась вперед, в тревоге наполовину расправив крылья, и человек устало улыбнулся, вероятно, убеждая ее, что он в порядке.

«О, ну, конечно. Иди и проверь, в порядке ли человек. Обо мне не беспокойся; я просто полежу здесь, стараясь полностью не истечь кровью».

Надо мной пронеслась тень, и в паре метров от меня приземлилась Мист, загораживая мне обзор.

– Это, – заявила она, пристально уставившись вниз на меня сияющими голубыми глазами, – вероятно, была самая глупая вещь, которую я прежде видела, чтобы кто-то делал, дракон или человек. Теперь я понимаю, как ты так долго избегал «Когтя» – дурацкая, безумная удача чистой воды.

Я хмыкнул, но на выходе получился болезненный хриплый кашель.

– Э, на себя посмотри, – сказал я, все еще не решаясь встать с земли. – Если это было настолько безумно, то почему ты сама пришла и помогла нам?