Уходит. Громыхает чем-то в отдалении. Попытаться сбежать? Не выйдет. Ублюдки повсюду. Как злобные муравьи. Как термиты поганые, заполонили всю деревню. Из-за каждого угла скалится рожа душегуба.

— Пей!

Бандит всовывает мне в руку кружку с водой. Следит, чтобы выпила. Зубы клацают о край кружки. Глоток за глотком. Пить тяжело. Вода еле продирается по горлу.

— Спасибо.

— Не за что, — хмурится мужчина.

Головорез садится в кресло напротив и сверлит меня взглядом.

Закрываю глаза. Хочу избавиться от ощущения, что он на меня смотрит. Бесполезно.

Зябко и неуютно под взглядом чужака.

— Жрать хочешь?

— Нет.

— Я хочу. Зверь тоже вернётся голодный.

В словах Ризвана чувствуется намёк. Постыдный и пошлый.

— Не красней. Зверь этого не любит, — холодным голосом советует Ризван. Спустя секунду добавляет. — Вставай. Шуруй на кухню. Приготовь чего-нибудь. Только без свинины.

Я смотрю на него сквозь слёзы. Неужели он считает, что я буду прислуживать этой банде?

Глава 8. Арина

— Долго будешь лежать, не? Деда хочешь похоронить, как у вас принято? — спрашивает Ризван.

— Хочу, — вырывается из рта.

— Значит, отрывай задницу и иди на кухню! — приказывает бандит и отправляется за мной следом.

Садится на табуретку. Сухое дерево поскрипывает под весом его тела. Бандюган наблюдает за каждым моим движением.

— Чего ждёшь?

— Это не мой дом. Татьяны. Я не лазаю по чужим холодильникам.

— Похоже, до тебя плохо доходит, Арина. Ты жива только потому, что в голове у Зверя перемкнуло, — щёлкает пальцами. — Вот так. Но может и разомкнуть. Обратно. В две секунды. Или меньше. Ясно? Так что в твоих же интересах сделать всё, чтобы у Зверя как можно дольше продлилось короткое замыкание.

Ризван встаёт и распахивает дверцу холодильника.

— Вот, хавка сырая имеется, — показывает на полки с продуктами. — Только приготовь.

Сам садится обратно на табуретку и берёт пульт, тыкает по кнопкам. Старый чёрно-белый телевизор начинает показывать картинку с помехами и шипением.

Сначала я двигаюсь как сломанная кукла. Движения хаотичные. Мне плохо от мыслей о смерти дедушки. Но суровый взгляд кавказца каждый раз подстёгивает меня не сидеть на месте. Двигаться. Делать что-то.

Ступор покидает меня.

Скорблю по дедушке. Но я знала, что однажды он покинет меня. Жалею только о том, что меня не было рядом с ним в последние мгновения.

Пальцы держат нож. Я чищу картошку. Снимаю кожуру.

Постепенно мой разум очищается.

Я понимаю, что сбежать будет трудно. Нужно что-то сделать. Выведать информацию.

Долго собираюсь с духом.

— Почему Зверь называет меня другой фамилией? — спрашиваю.

Сжимаюсь.

Кусаю губы. В ожидании ответа.

— Потому что Порохова — это твоя настоящая фамилия, — лениво отвечает Ризван.

— Я жила здесь всегда. Я Попова.

— Ты подкидыш. Вернее, тебя подобрали. Записали на другую фамилию.

— Я думаю, что вы путаете меня с кем-то, — возражаю я.

Ойкаю. Острым ножом порезала палец.

— Смотри, что делаешь! Зверь с меня три шкуры спутит! — хмурится. — Порохова ты…

Через секунду добавляет:

— У дочки Пороха родимое пятно. На левом виске. У волос.

Поднимаю пальцы, трогая родимое пятно. Небольшое, размером с двухрублёвую монету.

— Штаны сними! — приказывает резко.

Пугаюсь. Сжимаю нож изо всех сил.

— Не для того, дура, — скалится. Ему весело. — И на правом бедре тоже есть. Не знала, что ли? Штаны сними и убедись, — хмыкает бандит.

— Откуда вы знаете? — спрашиваю я.

Потом вспоминаю, что когда меня схватили, платье задрали и опустили так же быстро. Ржач и гнусные шуточки прекратились после нескольких слов, произнесённых голосом этого мужчины.

— Это были вы!