То, что Толик быстро организовал поиски, Машу не удивляло. Он давно сотрудничал с волонтерскими отрядами, выходил с ними на поиски время от времени, как врач. Найти человека мало, нужно вовремя оказать ему первую помощь, а добровольцы, в основном, люди без медицинского образования.

— Вот только давай без этого, хорошо? — поморщился бывший муж, видимо, уловив что-то в ее взгляде. — Ты уже поблагодарила, этого вполне достаточно.

— Да? Хорошо… — согласилась Маша. Он угадал, она собиралась произнести еще одну благодарственную речь. — Дай телефон, пожалуйста, я Мише позвоню.

— Держи, если помнишь номер. — Он протянул ей телефон.

— Как? Ты же сказал, он звонил. Во входящих не сохранилось?

— Увы, нет. Я утром перевернул на телефон кофе. Симку поменял перед работой, и трубка, как видишь, новая. Входящих от Михаила тут нет.

— Но если он тебе позвонит сам…

— Я передам, хорошо.

Пустая надежда.

Маша подозревала, что Толик врет, но узнать правду можно только от Миши. А его нет!

В первый же день навестить ее пришли родители. Мама сделала вид, что между ними не было ссоры, а Маша подыграла ей ради отца. Обошлось без упреков и напоминаний «Ну я же тебе говорила!», но она не обольщалась на этот счет. Пара дней — и матушка вновь примется за старое.

Маша подолгу стояла у окна, из которого были видны больничные ворота. Стояла, пока очередная дежурная медсестра не прогоняла ее в палату. Это потом, когда ей разрешили вставать, поначалу лежала и дергалась каждый раз, когда открывалась дверь.

Ксюшу она узнала сразу, как только та вышла из машины, придерживая выпирающий животик.

«Она приехала сообщить мне, что Миша… что с Мишей…»

В те долгие и мучительные минуты, пока Ксюша поднималась в отделение, Маша чуть не родила. Так и сидела на кушетке в коридоре, вцепившись в нее руками. Отпустило, когда Ксюша улыбнулась, заметив ее. Не стала бы она так улыбаться, если бы с отцом случилось что-то страшное.

— В госпитале? — растерянно переспросила Маша, услышав новости. — Как в госпитале? Это я виновата…

— Никто не виноват, — отрезала Ксюша, пресекая попытки самобичевания. — У папы старая травма, иногда она обостряется. Просто совпало. Если бы он еще ложился на профилактику, как положено!

— Я хочу с ним поговорить, пожалуйста, дай номер.

Новый аппарат подарил ей Толик, даже симку удалось восстановить, вот только все контакты утеряны, как всегда при замене сим-карты.

— Номер дам, но звонить ему не надо.

— Как… Почему?!

— Машенька, пойми меня правильно… — Ксюша умоляюще сложила руки и жалобно на нее посмотрела. — Папа будет сильно переживать из-за того, что ты знаешь о его болезни, а нервничать не надо ни тебе, ни ему.

— Как же так… — Маша едва сдерживалась, чтобы не расплакаться. — А если я не буду спрашивать? Мне бы только услышать его голос…

— Маш, а как он объяснит тебе свое отсутствие? Извини, у меня тут урожай не убран? Пожалей ты его, а? Он выйдет из госпиталя, ты из клиники, и все у вас будет хорошо. Вот его номер. Ты, конечно, вольна делать все, что хочешь…

Маша долго пребывала в смешанных чувствах после ухода Ксюши. С одной стороны, наконец-то стало известно, почему Миша не приходит ее навестить. Как она и предполагала, он не может, потому что болен. С другой, Ксюша поставила ее перед выбором, от которого разрывалось сердце. Услышать голос, поговорить, уверить друг друга, что все в порядке — разве это плохо? Разве после этого не будет легче им обоим?