Конечно, в этом пространственно-временном континууме ни учебников, ни специалистов по физике, химии и прочим подобным дисциплинам было не сыскать. Пока. Но Ване они и не требовались. Чему они его научат? Поэтому он налегал на общепризнанные признаки высокой учености – чтение, письмо, языки и Закон Божий. Особливо уделяя внимание латинскому языку как самому полезному и перспективному. Как-никак язык международного общения и дипломатии в те годы. Также он упражнялся в польском, татарском и греческом. С носителями, разумеется. Ну и местный учил, ибо доверять телу в таком вопросе было не очень хорошо.

Вот так год и провел. Неполный. Помалкивая, отчаянно тренируясь и слушая, внимательно слушая, кто, что и кому говорит. Вляпаться в какую-нибудь гаденькую интригу на ровном месте ему не хотелось совершенно.

Иван Иванович в прошлой жизни немало увлекался военно-исторической реконструкцией.

Но совсем не этой эпохой и регионом. Поэтому и не торопился с выводами и реакциями. Было страшно ошибиться. Игра это или нет, но ему совсем не хотелось проверять, что с ним будет после новой смерти.

– Отец, ты так странно смотришь. Хочешь мне что-то сказать?

– Судьбу твою решаю, – задумчиво произнес Иван III, пристально глядя сыну в глаза. Тот этого словно и не заметил. В отличие от сверстников, Ваня взгляда ни от кого не прятал и ничего не стеснялся. Это-то отца окончательно и убедило. – Поедешь со мной! – наконец произнес он.

– Когда выступаем? – деловито поинтересовался сын.

– А не интересно, куда? – усмехнулся Великий князь.

– Если я тебе нужен, то какая разница, куда ехать? Не Царьград же ты, батюшка, приступом брать решился?

– Царьград? – удивился отец.

– Ну а что? Как Вещий Олег, сесть на струги да дерзким, решительным рывком достигнуть города. Да подгадав момент, пока султан воюет вдали от столицы и град сей старинный никем толком не оберегается.

– Как-как? Ха! Дерзновенно! Но нет. Увы, не на Царьград идем. К Казани.

– Путь неблизкий. Верхом пойдем? – осторожно поинтересовался сын.

– По воде. Доволен?

– Да, батюшка, – имитируя сдержанную радость, ответил Ваня. Это не укрылось от отца.

– Али недоволен? Может, не хочешь?

– Хочу, – твердо произнес сын. – На сшибку мне по молодости рано. Но ты же даже пускать стрелы не дашь. Что это за поход такой?

– Какой есть, – жестко произнес отец. – Я в свое время тоже так ходил. И это не обсуждается, – отрезал он и, развернувшись, удалился.

А Ваня, пожав плечами, вернулся к тренировке. Его ждала работа связкой щит-меч. Ничего необычного, все такой же «колхоз». Но оружие для его юного тела было пока тяжеловато. Каких-то полтора килограмма весил меч, но им не раз и не два нужно махнуть, а уверенно и долго работать. Щит так и вообще оттягивал руку самым безбожным образом. Видимо, оригинальный Вань Ваныч не сильно утруждал себя тренировками. Тело, полученное нашим героем в подарок от судьбы, отличалось определенной рыхлостью и изнеженностью.

И с этим требовалось бороться. Серьезно. Решительно. Посему ему даже сделали турники с брусьями. Скакалки смастерили. Кольца. Немного силовых снарядов. И он изо дня в день уделял им значительное количество времени. Слишком уж опасно было в эти времена быть слабым и дохлым.

Великий князь, впрочем, далеко не ушел. Вернулся на наблюдательную позицию в стороне, откуда уже не раз и не два наблюдал исподволь за сыном. Там его ждал митрополит Московский Филипп I[5].

– Вижу, ты недоволен?

– Этот сопляк хочет в драку лезть! – раздраженно рыкнул Иван III. – В первом же походе!

– Чудно… – покачал головой Филипп.

– Почему?

– Помнишь? Раньше ведь его воинскими упражнениями не заставишь заниматься. А теперь, всякие детские игры отбросив, только и делает, что языки учит, Закон Божий да оружием машет. Вон ныне и в бой уже рвется.