С Углой он перешагнул определенную черту: сначала поцелуй, затем приглашение в спальню. Ему очень хотелось остаться с ней в ту ночь, но его охватили угрызения совести. Он ощущал себя предателем. И сначала решил прояснить свои отношения с Кристиной.

Дьявольски трудно было бросить Углу в постели, почти голую. Она была очень красивой в джинсах и облегающей белой футболке, но, когда эта одежда упала на пол, она стала неотразимой.

Он чувствовал себя совершенным идиотом, когда сказал, что хочет подождать с этим. О причинах не сообщил. Угла ничего не знала о Кристине. Этот тяжелый разговор был еще впереди.

Ари посмотрел на горы. Когда он жил в Рейкьявике, то считал, что его дом находится совсем недалеко от горы Эсья, но только теперь он по-настоящему понял, что значит жить рядом с горами. Казалось, они были здесь прямо над ним.

Акции протеста в Рейкьявике с требованием отправить правительство в отставку шли прямо в центре города, недалеко от его квартиры, и было бы трудно остаться от всего этого в стороне, если бы он не двинулся на север. Но сейчас все это казалось неактуальным. Все это происходило очень далеко, почти в другом мире.

Ари посмотрел на фьорд и представил себе неподвижную зеркальную гладь воды в солнечный летний день. Сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.

* * *

По дороге домой на Ратушной площади Ари встретил Пальми.

Тот кивнул ему с намерением продолжить свой путь, но потом остановился.

— Спасибо, — сказал он негромко. — Мне известно о твоих… предположениях относительно смерти моей матери. Я склонен в это поверить. — Слова давались ему с трудом.

— С вами говорил Томас?

— Да, вчера утром.

— Карлу, скорее всего, удастся выйти сухим из воды.

— Меня это мало волнует, — сказал Пальми. — Очень жаль маму — я не успел даже попрощаться с ней, так быстро все произошло. Это многое объясняет, если… это сделал Карл. Это объясняет, почему женщина, которая экономила каждый пенни, умерла в нищете и почему Карл смог купить этот джип.

— Томас вчера разговаривал с человеком, который продал Калли автомобиль. Тот хорошо запомнил, что мальчишка пришел с наличными и расплатился на месте, — не без гордости сообщил Ари.

Пальми кивнул и чуть слышно произнес:

— Вы можете эксгумировать останки, если это поможет в расследовании.

— Посмотрим, — серьезно сказал Ари. — Я приеду сегодня вечером в театр.

* * *

Спектакль «Актерского содружества» стал грандиозным событием. Билеты молниеносно раскупили. Все хотели посмотреть пьесу того самого Пальми. Все хотели посмотреть последний спектакль, в котором был задействован Хрольвюр и за который тот, возможно, поплатился жизнью.

Шоссе в Сиглуфьордюр было открыто в середине дня в пятницу, и Ари почувствовал определенное облегчение. Накануне он долго не мог заснуть. Его мысли блуждали, он был взволнован предстоящим днем, страстно желая увидеть Углу на премьере. В конце концов Ари спустился в гостиную и взял книгу, которую она одолжила ему, шедевр Хрольвюра «Под сводом северных небес». Казалось уместным окунуться в книгу автора в знак уважения.

Неожиданным образом книга мгновенно увлекла его и своим сюжетом, и изысканным стилем. А сладостно-горькая «Песнь о Линде» была больше чем просто поэма о любви. Ари переполняли эмоции. Он не мог отложить книгу, пока не дочитал ее. И после этого мгновенно уснул.

Глава 43

Сиглуфьордюр, суббота,

24 января 2009 года

В старом театре на Адальгата в этот вечер кипела жизнь. Снова пошел снег, но на этот раз мягкий и пушистый. Многие зрители ради такого случая нарядились в праздничную одежду. В зале царило радостное волнение.