[15] Рабиндранат Тагор (Тхакур) «О, всеединство разума, духа и бренной плоти…».

Глава седьмая

Времени было так много, что я тратил его с толком. Только в цейтноте тянет заниматься ерундой.

Не уходя из точки Немо, я проверил, вернулся ли Лихачёв.

Да, вернулся и сидел сейчас совершенно обалдевший, но живой и здоровый, перед отставным генералом. Вместе со всей командой столь же растерянных разведчиков. Похоже, для них время пролетело в один миг.

Честно говоря, не вернулись только бельгийцы. Видимо, в качестве расходного материала для создания монстров-дутышей Высший Инсеков использовал европейцев.

Я посетил корабль Инсека. Он и впрямь оказался шаром, а не куполом, глубоко заглублённым в лунный грунт. Там не было никаких признаков жизни, температура внутри упала, содержание кислорода в воздухе тоже. По коридорам ползали два дрона – американский и китайский. Я прошёл мимо бесплотной и неощутимой тенью, прежде чем покинуть корабль навсегда.

Потом я проверил окрестности Земли. Не было никаких следов Инсеков, Прежних или Продавцов. Возле Венеры и Юпитера я обнаружил останки двух межзвёздных кораблей, погибших в немыслимо далёкие времена, но они были мертвее Ктулху. Да и вряд ли Высшим, которые придут к Земле, потребуются корабли.

Но я всё же осмотрел древний звездолёт, вмороженный во льды Европы. Это было нечто удивительно примитивное: гигантский цилиндр с фотонным отражателем и термоядерным двигателем. От корабля давно уже остались лишь фрагменты металлических конструкций. Скорее всего, это был автоматический зонд, некогда запущенный амбициозной цивилизацией, немногим превосходящей нынешнюю земную. Удивительно, если вдуматься, – исследовать Вселенную таким примитивным образом!

…В то же самое время я сидел на поверхности океана, раскачиваясь на пологих волнах и болтал ладонью в воде. Мелкая одинокая рыбка, которую как-то занесло в этот унылый уголок океана, крутилась вокруг и тыкалась в пальцы. Рыбёшка была серенькой, очень обычной. Даже как-то обидно в такой дали встретить лишь скучную ставридку.

Как я мог одновременно всё это видеть?

Как мог пройти по вымороженным коридорам, наполовину заполненным грязным льдом Европы, одновременно играя с рыбёшкой?

Не знаю.

Наверное, Высший позволил мне путешествовать без билета, прячась за его спиной…

Пока он занимался своей работой, позволяя мне наблюдать за собой, я мог спокойно подумать о происходящем.

Вселенная – она ведь очень большая. Настолько, что даже Высшему её всю осознать сложно.

И разум в ней – обычное дело, а не исключение из правил. Разум заложен в самой основе пространства и времени, он такое же свойство природы, как гравитация или деление ядра. Само вещество, сама энергия стремится к тому, чтобы осознать себя. Начать двигаться, расти, поглощать.

Преображать мир.

Это жажда, неутолимая и бесконечная. Жажда познавать, жить, развиваться. Прорастать во времени, оставляя после себя хоть что-то – построенный дом, выросшее дерево, сына или дочь, мелодию или книгу, смешную шутку или удачную фразу. Иногда, конечно, наоборот: Герострат не зря хотел славы любой ценой. Но всё это, и хорошее, и плохое – лишь эрзац, заменитель того, что хочется на самом деле.

А хочется вечности. Бесконечного познания. Бесконечной силы. Рухнувшие империи, которые грозились стоять тысячи лет, осыпающиеся пирамиды, которые эти тысячелетия простояли – всё это лишь безнадёжный крик в будущее, в вечность, до которой не дотянуться.

С другой стороны – уходящие в нирвану, изнуряющие себя в молитвах и постах, отказывающиеся от еды и воды монахи и святые. Не крик, но шёпот, а в основе та же самая попытка прикоснуться к вечности. К абсолюту.

И рано или поздно, то в одном мире, то в другом, происходит чудо.

Возникает и воплощается идея.

Смысл.