Инсек зашипел, топчась на месте. Лихачев несколько раз выстрелил в него. Инсек, кажется, этого даже не заметил.

– Не надо, – сказала Милана. То ли Инсеку, то ли полковнику.

Инсек пошел к ней, руша по пути стулья.

Милана подняла руку.

Воздух над Инсеком засветился, его пронизали тонкие мерцающие нити, кое-где расширяющиеся и пузырящиеся виноградными гроздьями, кое-где сплетающиеся в жгуты. Пришелец казался то ли запутавшимся в паутине насекомым, то ли глубоководным морским существом, окутанным ловчими щупальцами.

– Очень грубое расширение сущности, – произнесла Милана. – Хотя и более эстетичное, чем у Прежних.

Она подошла к пришельцу и внимательно посмотрела на него. Инсек издал тонкий плачущий звук.

– Улетай, – сказала Милана. – Я разрешаю покинуть планету. Мою планету. Прежние уже эвакуируются.

Нет, Инсек не стал спорить, на что я втайне надеялся.

Просто исчез, словно его и не было никогда.

Милана стояла и смотрела на нас спокойным холодным взглядом.

Как странно и жутко… я делил с ней постель… а теперь она…

Я встал и подошел к Милане. Опустился на одно колено, хотя, по-моему, ей теперь было плевать на такие жесты. Сказал:

– Не смог его остановить.

– Ты продержался ровно столько, сколько было нужно, – ответил Высший.

– А если бы я принял этот смысл? – спросил я.

– Мир стал бы другим, – пояснил Высший. – И я тоже. Ты Защитник, но даже Защитник убивает… Галактика устала убивать. Теперь эта девочка понесет в нее новый смысл.

Я кивнул.

– Не надо ее жалеть, – сказал Высший, и мне показалось, что он улыбнулся. – Это произойдет не сразу. И вы тоже принесете в мир свои смыслы. Только мне надо кое-что подправить.

Он коснулся меня, и я понял, что снова принял человеческий облик.

Без всяких комков отпадающей плоти и мучительной боли. Не так, как это бывает при Изменении.

– Призыв нанес тебе повреждения, я их убрал. Ты заслужил. А Измененные смогут исправить себя и сами. Они справятся.

– Но мы забрали смысл у тэни… – прошептал я.

– Так и начните делиться смыслами с них, – ответил Высший словно бы с удивлением.

А через мгновение он исчез, а Милана упала.

Я едва успел ее подхватить.

Эпилог

Можно сказать, что пафосному ресторану повезло – он не был разрушен во время схватки, как дорогие бутики по соседству.

С другой стороны – тут разместили временный штаб. По-моему, Лихачев это специально сделал, он не любил подобные заведения.

Туда то и дело заходили то солдаты, работавшие на разборе завалов, то помогавшие им Измененные. Я не подозревал, что и на Земле есть Измененные-строители.

Солдаты были в костюмах химзащиты, впрочем, их в самую загрязненную зону не пускали. Измененным радиация не вредила.

Повара и официанты, утратив всякий лоск, готовили еду и таскали подносы на улицу, к столам раздачи. Проезды вокруг были перегорожены, мелькали лишь военные машины.

Мы сидели внутри. Нам, безошибочно определив статус среди собравшихся, притащили блины с икрой и какие-то вычурные закуски. Наська съела очередной блин, похлопала себя по животу и удовлетворенно откинулась на стуле. Потом громко икнула.

– Фу! – возмутилась Дарина. Мы с ней сидели рядом на диванчике. – Максим, ее воспитанием вообще занимаются?

– Я переела, – ответила Наська, ничуть не смутившись. – Милана, чего ты не ешь?

Милана посмотрела на нее. Отложила вилку, которой ковыряла салат.

– Даже не хочется. Я пытаюсь вспомнить, но все ускользает. Высший ушел и все… как в тумане.

– А смысл? – спросил я ревниво.

– Смысл помню, – кивнула она. – Это будет трудно и долго. Но мы справимся. Если все вместе. Люди и Измененные.

– Просто люди, – сказал я.

Милана кивнула. Подняла на меня взгляд, спросила:

– Как ты понял, что кристалл для меня?