— Ты про Женьку?

— Ага.

— Я думал, у вас с ней любовь.

Валера краснеет:

— Если бы. Она видит во мне только друга.

— Что, и даже не целовались ни разу?

Валера краснеет еще больше:

— Нет.

— Так возьми и поцелуй ее.

— В каком смысле?

— В том самом. Подходишь, притягиваешь к себе и целуешь. Если не побьет, значит, вы уже встречаетесь.

— А если побьет?

— Ну тут могут быть варианты…

Валера вздыхает.

— Да подожди ты загоняться, — спешу утешить я. — Может, еще и не побьет.

Минут через пятнадцать я въезжаю в свой двор и паркуюсь. Ника и Женька уже там, сидят на скамейке у подъезда, о чем-то оживленно болтают.

Неуклюже выбравшись из авто, Валера сразу бросается к Жене:

— Поздравляю с поступлением! Желаю учиться только на «отлично».

Женька смущается, смотрит себе под ноги. Я тоже выхожу из машины и невольно ухмыляюсь: нет, Валера, ты явно не во френдзоне.

Он и Женька, кстати, хорошо смотрятся вместе. Женя — хрупкая тростиночка, а Валера у нас не дать не взять русский богатырь. За последний год он хорошо так схуднул, подкачался. И все, между прочим, благодаря моему чуткому руководству.

— Мы вас уже потеряли, — Ника поднимается со скамьи и на автомате прижимается ко мне.

— Это не из-за меня, — спешу оправдаться я, а потом решительно отдаю Валере ключи от квартиры. — Так, ребята, поднимайтесь, плов разогревайте, а мы подойдем минут через десять. Нам надо кое-что обсудить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Валера и Женька скрываются в подъезде, а Ника глядит на меня с подозрением:

— Что ты задумал?

— Просто хочу дать этим двоим побыть наедине.

— Сводничаешь?

— Вроде того.

Она смотрит на меня с наигранным возмущением:

— А тебе не кажется, что надо было сначала со мной посоветоваться. Женька все же моя сестра.

— Ника, ей давно восемнадцать. Пусть сама принимает решения.

— Ну ты и гад!

— Ага, — я достаю из кармана джинсов маленький сверток. — У меня для тебя сюрприз.

— Что это?

— Печенье с предсказанием. Тебе ведь интересно узнать, что нас ждет дальше?

— Сомневаюсь, что здесь перечислены страны, в которые мы поедем осенью. Или перечислены?

Я не отвечаю. Она разворачивает бумагу и достает печенье.

— Нужно откусить?

— Не обязательно. Можно просто разломать.

Меня захлестывает странное волнение. Чтобы чуть успокоиться, я на пару секунд отвожу взгляд в сторону.

— Ой… — вскрикивает Ника. — Там что, было кольцо?

— В смысле, было?

— Оно выскользнуло из печенья и…. — Ника смотрит на меня виновато, а потом переводит взгляд вниз — на ливневку.

— Господи, ты серьезно?

— Извини. Я не специально.

Я опускаюсь на колени перед решеткой. К счастью, она не прикручена болтами, и мне удается ее снять. Дождя давно не было, в ливневом коллекторе сухо, но полно всякого мусора. Ветки, листья, обрывки целлофана. Фу!

— Ты делаешь мне предложение, да? — сухо уточняет Ника.

Я киваю и ворошу ногой мусор.

— А почему именно сейчас?

— Вообще-то, я тебе еще осенью намекал, что пора пожениться. А ты тогда сказала, что должна узнать меня получше. Ну и вот! Я задолбался ждать.

— Понятно, — она вздыхает.

Я затыкаю собственную брезгливость и разгребаю ветки руками. Где это чертово кольцо? Я уже по уши в грязи, а оно как сквозь землю провалилось.

Ника хмыкает и достает из сумки камеру:

— Вот видите, друзья, что случается, когда вы жметесь на лайки? Нам нечего есть, и Петрову приходится подрабатывать чисткой ливневок.

— Хватит издеваться! — бурчу я, давясь от смеха.

— О! Вот оно! — Ника наклоняется, выхватывает из вороха целлофана что-то блестящее, нацепляет на палец. — Правда, большевато немного, но это не страшно.