Эрик тихо усмехнулся, чтобы помочь ей прогнать тлеющее в душе беспокойство. Они избавились от его любимого кабриолета, сбыв его в мастерской на обочине в обмен на этот ржавый фургон и мусорный мешок, полный наличных. Это считается доходом? Все остальное свое имущество он бросил. Десятки миллионов долларов, заброшенные и нетронутые.

Правительство не может начать преследовать его за жалкие пятьдесят штук – малую часть законной стоимости его «Феррари». У него было много поводов не спать по ночам, но ему даже и в голову не приходило, что у него могут быть проблемы с налоговой службой.

– Думаю, еще не слишком поздно, – медленно сказала Тесса. – Еще не пятнадцатое апреля.

Он обратил на нее пустой взгляд.

– Ой, да ладно тебе, Эрик. Это последний день уплаты налогов! – она ткнула его в грудь. – Даже рок-звезды должны подать налоговую декларацию к пятнадцатому апреля.

Она снова скривила рот. Эрик ухмыльнулся.

– Я качал пресс и играл на гитаре. Для решения финансовых вопросов у меня был менеджер.

– Ну, может быть, тебе нужно позвонить своему менеджеру, пока тебя не посадили в одну камеру с Дорианом.

Эрик перестал улыбаться. Позвонить Мори или попасть в тюрьму за уклонение от уплаты налогов? Он не знал, что хуже…

Пока что Эрик поднял руку и прижал Тессе палец к губам, чтобы она замолчала. Дориан заговорил более оживленно. Он убрал лист бумаги и наклонился к микрофонам.

«Единственное, что может оправдать мои действия, – это непомерно высокая цена, которую приходится платить за славу. Она не измеряется в фунтах стерлингов. Я много отдал за эти годы. Меня преследовали. Меня выслеживали. Пресса безостановочно клеветала на меня и всех дорогих мне людей. Я знаю, что не один страдал и искал убежища».

Дориан замолчал и посмотрел прямо в камеру. Эрик сидел, не сводя ошеломленного взгляда с пронзительных глаз Дориана. У него было странное чувство, что Дориан его видит – что он смотрит на него прямо через экран.

«Я не один. Есть другие, такие же, как и я. Я прошу их выйти вперед и встать рядом со мной. Если вы там, смотрите этот эфир, умоляю вас. Прошу вас. Я в беде. Мне нужна ваша помощь».

Ладонь Эрика скользнула в руку Тессы. Она выдохнула, и Эрик почувствовал, как у него на затылке волосы становятся дыбом.

«Вы знаете, кто вы, но если нужно, я назову ваши имена. Разумеется, я говорю о Тупаке, Майкле Джексоне и, о самом недавнем случае, об Эрике Торне».

3

Всего лишь еще одна снежинка

Тесса поставила эфир на паузу и повернулась к Эрику. У него отвисла челюсть, когда он услышал из уст Дориана собственное имя.

«Как он узнал?»

Должно быть, Эрик думал то же самое. Он был ошеломлен, но секунду спустя взял себя в руки, расправил плечи и потянулся за телефоном.

– Мне нужно с ним поговорить.

Тесса схватила его за руку.

– Эрик, нет!

– Ты слышала, что он сказал. Он знает, что я все подстроил. Мне нужно выяснить, кто ему сказал. Если в лейбле все поняли…

Тесса не дала ему договорить.

– Но что, если он не знает? Вдруг он только предполагает?

Эрик поднял голову, а она продолжила:

– То есть, «другие»? Тупак и Майкл Джексон? Это просто невозможно. Он просто ткнул пальцем в небо.

– Ну, мне нужно это выяснить!

– А если он не знает? Тогда ты просто выдашь себя…

Голос Тессы сорвался. Эрик даже ее не слушал. Он схватил телефон и переключил приложения.

– Где «Твиттер»? Как думаешь, Дориан восстановил свой старый аккаунт?

«Твиттер»?

Для Тессы это слово было словно пощечина.

– Эрик, нет. Не делай этого!

Он остановился и нахмурился.

– Я создам фейковый аккаунт.

– Нет, – она яростно покачала головой. – Пиши ему, если хочешь, но только не в «Твиттере».