Дама респектабельного вида,

Этот спор подхватывая всласть.

«Это правда! – кто-то ей поддакнул. —

Власть не всяким делает подарки,

А лишь тем, кто за неё – горой!»

«Верно! Верно! – зал ответил дружно. —

Власти любят тех, кого им нужно,

А не тех, кто их хулит порой».

«Ну какая польза – от сатиры?

Ведь сатирой не закроешь дыры,

Что сквозят в бюджете городском.

Хоть и служит наш поэт народу,

Но он власти не напишет оду.

Что ж и ей-то помнить – о таком?»

«У него в стихах – ни поздравлений,

Ни похвал, ни громких прославлений

Тех, кто нам указывает путь.

А без од и посвящений пышных

Даже самых званий никудышных

Не получишь, хоть Гомером будь!»

«Коль писатель званий не имеет —

То писать, как надо, не умеет

И, выходит, виноват он сам,

Что полжизни не тому учился.

Потому такой и получился —

Ни властям не мил, ни небесам!»

«Коль его борьба за правду гложет,

То другим он стать уже не сможет,

И ему народным – не бывать!

Тут не надо мировых признаний,

Мой земляк собрал уже сто званий —

Просто знал, кому и что давать…»

Напоследок, улыбаясь мило,

Одна дама нежно попросила,

Сунув в руки мне огромный лист:

«Мой знакомый вымечтал решенье —

О «народном» подавать прошенье.

Я скажу, он славный куплетист!

Мне неловко, что просить вас смею,

Но скрепите подписью своею

Вы письмо, что мы пошлём сейчас

В комитет по присвоенью званий…»

Я вздохнул: «Ну что поделать с вами?…»

И – внезапно и зале свет погас.

И в дрожащем зыбком полусвете

Рядом с ней на сцене я заметил —

Пушкина, Тукая, Акмуллу

И других поэтов благородных,

Что пришли за званием «народных»

Сквозь веков седую полумглу.

О, Аллах! Я чуть не задохнулся.

Но пришёл в себя и оглянулся —

Никого… Всё лишь минутный бред.

Вот – народ толпится возле сцены.

Вот – белеют в полумраке стены…

Ну, а вот – опять включили свет.

И, светлея и душой, и ликом,

Понял я, что истинно великим

В этих званьях наших – проку нет.

И, как ветер утренний, свободный,

Я поставил подпись: «НЕНАРОДНЫЙ,

Для народа пишущий ПОЭТ».

Русский смех

Перевод Н. Переяслова

Широка Россия, как душа!

И светла, как песня по-над лугом.

Всем была бы сердцу хороша,

Если бы не груз её недугов.

Мчатся годы, убыстряя бег,

Будто с нами затевая прятки.

А на землю сыплются, как снег,

Чьё-то зло, грехи и недостатки…

Хорошо, что есть на свете – смех,

И сатирик трудится, как дворник,

Чтобы мир, где грех лежит, как снег,

Подмести, как свой любимый дворик.

Хорошо, что в русской стороне

Есть ПОЭТЫ, что над злом смеются.

Столько лет они, как на войне,

Заточив перо, с грехами бьются!

В том ряду – великий Салтыков,

И Крылов, и Гоголь с Михалковым…

Ну, а мир наш – и сейчас таков,

Как он был описан Салтыковым.

Всюду те же жадность и обман,

Те же грязь и низменные страсти,

А в законах – темень и туман,

Чтоб скрывать в них преступленья власти.

Бесконечен этот вечный бой,

Он победы не сулит для лиры.

Но тот бой – становится судьбой

Для того, кто выбрал путь сатиры.

Не с того ль не замечает власть,

Как злодеи расхищают блага,

Чтоб вовеки не перевелась

На Руси сатириков ватага?