Но Юля удивительным образом понимает, о чем я говорю, ободряюще кивая.

– Я там же живу, эта улица называется «Ведьмин тупик».

Лучше бы она этого не говорила. Похоже, на моем лице явно отображаются все мысли, потому что девушка начинает смеяться.

– Её так местные называют, на самом деле название «Осиновая», а эта, – она проводит рукой вдоль той, где мы стоим, – «Солнечная». Просто дороги в деревне расположены в виде крестов, а наша – единственная с тупиком, да ещё и Осиновая называется. Вот местные и придумали легенду, что здесь раньше ведьмы селились.

– А это неправда? – напряженно спрашиваю я.

– Кто знает? – Юля легкомысленно пожимает плечами, и я поеживаюсь. – В любом случае, сейчас мы этого уже не узнаем.

– Ясно, – натужено улыбаюсь я, вновь смотря на ручку двери, – мне тут в общем, в магазин надо, да и жарко… – стараюсь вспомнить навыки делового общения в стиле «как отделаться от человека, с которым не хочешь разговаривать».

– О, конечно! – Юля отходит в сторонку, наблюдая за тем, как я опять берусь за ручку двумя пальцами. – Ты чего?

– Что? – не понимаю я, чувствуя как мои пальцы опять срываются со скользкого железа.

– Ну это, – Юля указывает на мои действия.

– Да она ведь… – от чего-то становится неловко, но я всё же завершаю мысль, – грязная.

С минуту новая знакомая смотрит на меня, прежде чем разразиться хохотом. Она смеется громко, и я переживаю, что сейчас сюда сбежится вся округа, но она приходит в себя и, успокоившись, берётся за ручку всей пятерней, уверенно открывая дверь и придерживая её для меня.

– Если хочешь, приходи потом на озеро, мы там купаемся днем в такую погоду, – Юля всё так же лучится улыбкой.

– Нет, спасибо, у меня планы, – вру я.

– Хорошо, – слишком легко сдается она, и я понимаю почему, когда она произносит следующее предложение, – зайду за тобой вечером.

Прежде, чем я успеваю возразить, дверь с грохотом захлопывается, отрезая меня от новой знакомой.

**

– Лиз, к тебе пришли!

Я весь вечер вздрагивала от голоса мамы и расслабилась только тогда, когда время перевалило за девять вечера. Как оказалось, расслабилась я рановато. В деревне вся жизнь закипала как раз после десяти, именно во столько за мной и зашла Юлька.

В босоножках и летнем белом платье, я всё же прихватила с собой джинсовую курточку, когда выбегала к своей новой знакомой, стараясь избегать заглядывать в улыбающееся лицо мамы.

Фонари в деревне расставлены часто, но свет от них тусклый, от чего я всё равно ощущала себя в фильме ужасов, стараясь не показывать своего страха, пока мы с Юлькой гуляли по перекрестным дорогам вдоль домов. Машины появлялись нечасто, но я нервничала каждый раз, вспоминая истории о маньяках, запихивающих своих жертв в багажник.

– Ты слишком напряжена, – Юля хмурится, заглядывая мне в лицо.

– С чего ты взяла? – вздрагиваю, когда за нами опять возникает свет фар от проезжающего автомобиля.

– Ничего не случится, Лиз, – смеется она, – в Ласточкино с тобой не произойдет ничего плохого.

– Откуда такая уверенность? – ёжусь, замечая, как парень из авто выглядывает из окна и улюлюкает нам, уносясь в неизвестном направлении.

– Здесь все местные, – Юля пожимает плечами, – если не из Ласточкино, то из ближайших деревень и поселков, мы все знаем друг друга. Если не лично, то через одну руку. Поверь мне, никто не отважится совершись какую-нибудь глупость.

Мне становится немного легче от этой мысли. Или же мне передается Юлькино спокойствие. Удивительно, но она мне нравится.

Юля Костина, родилась и выросла в Ласточкино, ходила здесь в школу, не пользовалась особой любовью среди одноклассников, как я поняла, но сильно от этого не страдала. У неё были друзья в ближайшем поселке – Копылово, туда-то она гоняла частенько на старом автобусе, который курсировал по расписанию.