Справа стоят в ряд столики, также с маленькими светильниками. Очень красиво и стильно, современно. Сверху на потолке висят в ряд гирлянды, освещая однотонным светом. А чуть дальше, в конце зала тан цпол, и два пилона, для стриптиз танцев. Сверху танц пол освещает несколько крутящихся с потолка зеркальных шаров. Хоть и освещается помещение многочисленными светильниками и зеркальными шариками, тут царит приятный полумрак. Обстановка интимная, все сделано в стиле Эйфории.

Наконец, я выхожу из зала и попадаю в рабочую зону, где справа от входа находится кухня, и помещение для официантов, слева кабинет начальства, а чуть дальше мой маленький, но уютный кабинет. Я захожу, включаю свет, снимаю верхнюю одежду, прохожу к своему столу, включаю компьютер и невольно, автоматически смотрю в окно, которое выходит на танцпол. Где плавно двигается девушка в стрип танце. Декорации позади танцпола скрывают обзор на основной зал, по которому я проходила, и мне виден только кусочек танцпола. Я очень часто смотрю за девочками, засматриваюсь на их танцы, в такие моменты бабочки в моем животе танцуют, я заряжаюсь энергией, будто взлетаю.

С семи до двенадцати лет я ходила на танцы, в нашем селе, только народные, и сильно огорчилась, когда папа решил, что растит дочь не для танцев. Он забрал мои документы со школы танцев и огласил свой “ приговор”:

— На этом все! Чтобы думать даже не думала про танцы, усекла? — он тыкал в меня документами и грозно кричал.

Я отрываю глаз от окна, и начинаю работать. Сегодня не очень много дел, я закончу пораньше и свалю быстрей домой. Хоть высплюсь чуток. В последнее время не высыпаюсь вообще, а что говорить о Злате, которая возвращается домой очень поздно, около трех ночи. Она вообще не высыпается, особенно в последнее время. Просто у нас Женечка болела, ангина, мы почти не спали ночами, ухаживали. У нее гланды, которые врачи советуют удалить. Но не раньше трех лет, а Женечке у нас два с половиной годика. Злата отпрашивались от работы, на три дня, для ухода за Женей, с большим трудом Лиля Сергеевна, наша управляющая, отпустила Злату. Лиля Сергеевна, та еще стерва, злая ведьма, управляющая, самая главная над всеми тут. Ее никто не любит, но все боятся, и молча выполняют ее требования, чтобы не лишится работы. Для нее уволить человека не составляет никакого труда. Потому что она прекрасно знает, что сюда работать рвутся все, так как зарплата тут высокая, вот и держатся за эту работу и терпят крики и приказные тоны Лили-стервы.

Телефон, который все еще лежит в сумке, вибрирует и звенит. Я достаю, на дисплее Злата.

— Майя, — голос очень тихий, — ты уже на работе? — спрашивает с болью, я даже слышу ее частое дыхание. Паника окутывает меня моментально.

— Что случилось Злата?

— Поднимись ко мне, — еле выговаривает и бросает трубку. Я подрываюсь и бегу на второй этаж, в комнату Златы.

На втором этаже у нас находится ВИП зона. Тут Несколько ВИП комнат, очень просторных, оснащением светом и пилоном для танцев. Да, там у нас танцуют приватные танцы. Одна из танцовщиц — Злата. Девочки танцуют в красивых, кружевных масках на лице, а мужчины, для которых они танцуют сидят в кресле, тоже в масках. Никто из них не видит друг друга. В этом и есть суть приватного танца. То есть, если однажды встретятся на улице, или где либо в другом месте танцовщица и клиент, они никогда не узнают друг друга. Да, и еще одна особенность приватного танца в том, что клиент сидит в кресле, руки на подлокотнике, прикованы кожаным ремнем, чтобы он не имел возможности касаться танцовщицы.

— Злата? — я взлетаю, в буквальном смысле этого слова, и застаю стонущую Злату, лежащей на диване, — Что с тобой? — красивое, нежное лицо подруги сейчас бледное, губы почти белого цвета, из карих глаза стекают слезинки, одна за другой, она держится за живот, сгибает ноги в коленях и громко стонет, благо тут играет повсюду музыка, и ее никто не слышит.