Несмотря на то, что фамилия не кажется мне знакомой, что-то в ней заставляет меня почувствовать узел в животе. Было сложно убедить себя подписать подобное соглашение еще дома, когда я не знала фамилии, которая сочеталась бы с титулом "хозяин", и когда я не сидела на их роскошном кожаном диване. Но теперь…

Строки моего напечатанного имени и подписи внизу бланка достаточно закорючие, чтобы выглядеть как у пятилетнего ребенка. Я не могу удержать дрожь в руках от осознания, что все это становится нерушимой реальностью.

Вот и все. Нет даже испытательного срока. Как только я передам этот контракт, я полностью согласна со всем.

И если я все сделаю правильно, это также означает ответы. Это значит найти Фрэнки, увидеть своими собственными глазами, что с ней все в порядке. И, может быть, в процессе часть вины исчезнет настолько, что я снова смогу дышать.

Напоминание помогает успокоить мой пульс. Фрэнки. Она — вот что важно. Она — все, что имеет значение.

Я отключаю свой мозг и отдаю бумаги женщине рядом. Стелла заполняет нижнюю часть, затем кладет их в портфель и встает. Она протягивает руку.

— Может быть, мы рискнем перейти ко второй фазе?

Я беру ее за руку и поднимаюсь.

— Вторая фаза?

Она улыбается. От слишком совершенного изгиба ее красных губ у меня по рукам бегут мурашки.

— Я провожу тебя в женскую половину, где тебя приведут в порядок и подготовят к знакомству с Мэтьюзз. Это твой шанс, Эмми. Твой шанс быть востребованной.

Она закрывает глаза и глубоко вдыхает, затем снова открывает их, когда делает выдох.

— Я до сих пор помню, как на меня впервые претендовали.

Сказочная искра мелькает в ее глазах лани, как будто она потерялась в другом моменте, и это заставляет меня сделать шаг назад.

О, Фрэнки. Во что, черт возьми, ты вляпалась?

— Ты думаешь, я просто кукла. Кукла розовая и легкая.

Кукла, которую ты можешь посадить так, как тебе нравится.

— Харли Квинн

Maма не верила в телевидение, поэтому мы с Фрэнки обычно проскальзывали в соседний трейлер, где пожилая женщина, известная под ласковым прозвищем "Чокнутая Бетси", позволяла нам смотреть у неё кабельное и наслаждаться нашей зависимостью от реалити-шоу и канала Home Network. Я видела изрядную долю модной недвижимости по маленькому телевизору, стоящему на ее кухонном столе.

Это место меркнет на их фоне.

Когда Стелла впервые вывела меня на улицу через заднюю дверь, меня встретил причудливый сад, который я мельком заметила из гостиной. Такие же массивные живые изгороди, обрамлявшие переднюю подъездную дорожку, окружали границу сквера, как забор. Вот почему я была так удивлена, когда она показала узкий проход, скрытый за вишневым деревом. Мы прошли через него и продолжили путь за стеной кустарника.

Я не ожидала увидеть травянистое поле длиной в четверть километра, ведущее к другому, большему особняку.

Это секретный гостевой дом — если такой большой особняк можно назвать секретным — с замысловатой лепниной, украшающей фасад, и террасами, которые приводят гостей вроде меня в трепет. Это здание достаточно узкое, чтобы спрятаться за своим аналогом, но в длину вдвое больше дома напротив.

Мы пересекаем узкую подъездную дорожку, и Стелла останавливается, когда мы подходим к входной двери из красного дерева. Она автоматически отпирается с отчетливым щелчком. Мои брови хмурятся, и я поднимаю голову вверх. Конечно же, из дверного проема выступает маленькая черная чаша, из тех, что скрывают камеру, так что вы не сможете сказать, в какую сторону она направлена.

Пока я не уверена, должно ли осознание того, что за нами так пристально следят, заставить меня чувствовать себя более безопасно или, наоборот, более неловко. Насколько пристально они наблюдали за Фрэнки?