Из аэропорта они направились прямиком в морг. Эйлин желала убедиться воочию, что жизнь покинула тело её сына. Они ехали молча, погрузившись в свои мысли. Машину, в которой они ехали, ей купил Рик, как только она перебралась сюда два года назад, поступив в университет. Мия подала свои документы в различные исследовательские институты — в Стэнфорд, Беркли, даже в Иель. Но, когда она получила положительный ответ из Атланты, то не стала даже думать о том, чтобы учиться в каком-то другом месте. Ведь в Атланте жил Рик, а Мия хотела быть рядом с ним. Письма, полученные от других университетов, она благополучно уничтожила, не распечатывая, а приемным родителям сказала, что нигде больше её не приняли. Боб и Эйлин пришли в восторг от такого расклада, им понравилось, что Мия будет не одна в этом городе — за ней может приглядеть Рик и помочь, если что-то понадобится. Они не знали об их связи. Эйлин до сих пор не догадывалась об этом, а Боб умер во время операции по шунтированию коронарных артерий спустя несколько месяцев, как она переехала в Атланту. Смерть Боба стала ударом для всей семьи, особенно для Эйлин. Никто не ожидал, что плановая и довольно обычная в наши дни чистка сосудов может стать фатальной для крепкого мужчины — бывшего военного летчика и коммерческого пилота, еще недавно перевозящего уйму людей. Теперь за ним последовал Рик.

Нет, она определенно проклята раз все родные и любимые люди умирают такими внезапными смертями.

— Тебе известно, как это случилось? — нарушила молчание Эйлин.

Мия аж вздрогнула от неожиданности, настолько глубоко она ушла в себя.

— Коллега Рика сказал — авария. В его машину врезался грузовик, — отрешенно произнесла она, будто озвучивала факт, её не касающийся, настолько она была потеряна сейчас.

— Ты уже видела его? — спросила приемная мать; ёе голос дрогнул.

— Еще нет, — Мия прерывисто вздохнула.

— У него кто-то был? — спросила она после небольшой паузы. — В смысле — девушка?

Мия ощутила, как её сердце сжали невидимые обручи, а к горлу подступил ком. Девушка сжала руль так, что побелели костяшки, и непроизвольно задержала дыхание. Она представила, как поворачивается к приемной матери и выпаливает: «Да! Я — его девушка! Я! Я любила Рика всем своим сердцем не как брата, и он отвечал мне взаимностью! Он был моим, а я была его!» Во время её исповеди лицо Эйлин меняется от горестного к изумленному и обратно, а после она кладет свою руку ей на предплечье, и в её глазах Мия видит понимание и боль. Но то было лишь видение. На самом деле она не могла представить, как Эйлин может отреагировать на подобную новость. Мия опасалась, что та не поймет: они стали семьей, хоть и не были связаны кровными узами. А Эйлин всегда придерживалась очень консервативных взглядов.

Рик хотел объявить родителям об их отношениях после окончания школы. Мия еле уговорила его этого не делать и попросила повременить немного, потому что все было так радужно и прекрасно, что она боялась скандала. Боялась, что тёплые отношения с приемной семьей могут измениться. А после умер Боб, и стало совсем не до этого. Мия решила подождать, пока не закончит учебу, Рик не настаивал. Поэтому в редкие встречи с матерью на праздники они разыгрывали из себя самых обыкновенных брата и сестру, постоянно подкалывая друг друга и обижаясь понарошку. Рик один раз даже увлекся, приведя на их встречу в ресторане какую-то девушку в роли своей пары и представил её матери. Ох, как же Мия разозлилась тогда на него. А Рик лишь зубы скалил: мол, если конспирация, то надо идти до конца. Мия пообещала себе на следующее посещение Эйлин Атланты привести кого-нибудь из потока, чтобы отыграться.

И вот теперь Рика не стало, и, как бы больно ей не было, она понимала, что не может вывалить на бедную женщину ещё и это.

«Незачем приводить в смятение её растерзанное сердце», — решила для себя Мия, шумно выдыхая. — «Пусть Рик унесет в могилу нашу тайну».