Они играли в баскетбол на заднем дворе. Была уже поздняя осень. Практически все листья опали, покрыв тротуары золотым ковром. Рик первым услышал шум открывающегося гаража и тут же кинулся в дом. Бен побежал за братом, хватая его и пытаясь обогнать. Это был тот самый период, когда они соревновались друг с другом во всем. Они буквально ввалились в гостиную, оба мокрые и грязные после игры, пачкая паркет. Из коридора, ведущего из гостиной к входу в гараж, вышел отец, держа в обеих руках чемоданы. Их с мамой не было несколько дней. До их отъезда к ним в течении месяца периодически приходили неулыбчивые строго одетые женщины, которые проверяли каждый угол в доме, заглядывали к ним в холодильник, разговаривали с ним и с Риком по отдельности, задавая странные вопросы на тему бьют ли их родители, злоупотребляют ли алкоголем и, как себя ведут день ото дня, а также спрашивали, как они с Риком учатся. Всё это строгие “Мэри Поппинс” записывали себе на листочки. После первого такого посещения, родители вызвали их с братом на разговор, объявив о своем решении взять опекунство над девочкой бывшего папиного сослуживца. Вечер кончился воспоминаниями отца об армии и конфликте в Заливе. На тот момент он уже несколько лет как не служил и работал два через два коммерческим пилотом. Рика не впечатлила идея обзавестись младшей сестрой, ведь это означало, что один из них переедет в комнату брата, чтобы освободить место для девочки. Выслушав его тираду, отец провел им обоим воспитательную лекцию о долге перед боевыми товарищами вперемешку с любовью к ближнему своему, а потом отправил Рика в его комнату подумать над своим поведением. После, Рик пытался сделать всё, чтобы сорвать эту затею. Он врал социальным работникам, что родители принимают наркотики и жестоко обращаются с ним и братом. Но те быстро смекнули, что он все выдумывает, и посоветовали Эйлин и Бобу отвести того к детскому психологу. Но для того, чтобы понять, что на самом деле Рик ревновал их к ещё не появившейся в их доме новой личности, не нужно было быть психологом. В итоге соцработники дали добро на опекунство. Рик категорически не желал покидать свою комнату, поэтому Бену пришлось переехать к нему. Последние дни перед отъездом Эйлин только и делала, что обустраивала его бывшую комнату для девочки.

— Ну что, готовы познакомится со своей сестрой? — бодро спросил Боб, требовательно глядя на обоих близнецов.

Ему требовалось время, чтобы отличить одного близнеца от другого, путем пытливого разглядывания лиц, позволяющего по родинкам понять кто из них кто. Время, которого тогда у него не было, ведь девочка должна была выйти с матерью с минуты на минуту. Поэтому он послал испытывающий взгляд, который по сути предназначался только Рику, обоим. В этот момент в гостиную спустился дядя Марк, который приехал специально, чтобы следить за ними, пока родители в отъезде, а в коридоре появилась мама, ведя впереди себя девочку, положив руки на её худые плечики. Девочка напряженно озиралась по сторонам, плотно сжав губы. Эйлин остановилась рядом с Бобом, все еще держа свои руки на её плечах.

— Знакомься, Мия. Это наши мальчики: Бен и Рик. Мальчики, — она посмотрела на каждого, — это Мия, и теперь она — часть нашей семьи.

В помещении воцарилась абсолютная тишина. Все взрослые затаили дыхание, следя за развернувшейся сценой. Мия завороженно смотрела то на него, то на Рика, чуть приоткрыв рот. Наверное впервые в жизни видела близнецов. Они, в свою очередь, тоже откровенно пялились на неё. Мия была очень маленькой и такой худой, что в тот момент у него в голове вспыхнул рассказ отца, что Мия осталась сиротой, и его сердце сжалось от жалости к ней. У девчушки была загорелая кожа, будто она сутками находилась под палящим солнцем, и большие ореховые глаза. Их взгляды встретились, и он увидел, как детское любопытство сменяется тревогой. Тогда он понял, что из них двоих он должен сделать первый шаг.