Она резко встала с места и направилась в кабинет Рика, где стоял компьютер, решила проверить все больницы. Не успела она зайти в браузер, как раздался телефонный звонок. Мия тут же сняла трубку. Говорившим оказался Прайс.

— Мия, — голос мужчины звучал глухо. — Мне очень жаль.

Мия оцепенело смотрела на заставку компьютера, чувствуя, что не в состоянии сделать и вдоха, не то, что пошевелиться, ужас сковал её тело.

«Пожалуйста, пожалуйста, пусть это будет не то, о чем она подумала. Пожалуйста…»

— Ричард… он… Он умер, — произнес Прайс, прерывая её мысленные мольбы.

Слезы хлынули градом. В сердце закололо, будто в него вонзились тысячи острых игл. Мия чувствовала, что ей нечем дышать из-за мучительного спазма, сдавившего горло. Её болезненный вздох перерос в самый настоящий вой.

***

Лёжа в полутёмной комнате и обнимая подушку, пропитавшуюся его запахом, Мия вспоминала прошлое.

Ну почему она постоянно теряет близких? Может на ней какое-то проклятье, раз все вокруг неё умирают? Все началось, когда во время Войны в Заливе погиб её родной отец — капитан ВВС Чарльз О’Нилл. Мие тогда не было еще и года. После его смерти, Мама сама растила её. Других родственников у них не было. Правда Мия долго думала, что дядя Боб, приезжавший иногда навестить их — родственник. На самом деле он был близким другом отца, служившим с ним и летавшим в одной эскадрилье. Мия узнала это позже, сразу же после смерти матери. Чарльз О’Нилл и Боб Хадсон были знакомы еще с лётной школы. После их пути разошлись: каждый попал на свою базу, а потом, когда начался конфликт в Персидском Заливе, они опять встретились.

— Мы с твоим отцом договорились, — рассказывал Боб по дороге с кладбища, ведя её за руку, — что если кто-то из нас умрет, второй позаботится о его семье. Я помогал вам с мамой. Теперь мой долг позаботится о тебе.

Мия шумно всхлипнула, вспоминая тот ужас и отчаяние, что заполнили всё её существо, когда она поняла, что осталась одна в этом мире.

В тот день мама как обычно сделала ей хлеб с маслом и джемом на завтрак, и, чмокнув в щеку, отвела в школу. Это был самый обычный, ничем не примечательный день, за исключением того, что мама так и не пришла её забрать. Она осталась последней из всех детей, и учительница, устав ждать, отвела её в приёмную директора, куда немногим позже зашел полицейский и строго одетая немолодая женщина.

— Ты, должно быть, Мия О’Нилл, — обратился к ней полицейский. — Я офицер Диккенс, это мисс…

Мия так и не запомнила, как ту звали.

— Офицер, — подала голос та, — предоставьте это мне.

Она наклонилась, и маленькая Мия обратила внимание на её печальные глаза:

— Мне очень жаль сообщать тебе это, малютка, — вымолвила она, — но твоя мама умерла…

«Мне очень жаль. Ричард… Он… Он умер», — отдалось эхом в мозгу.

Мия судорожно выдохнула, а затем её накрыла очередная волна истерики. Она рыдала в подушку, смачивая ту слезами, и не замечая, что из носа тоже течёт.

«Рик пришел бы в ужас, если бы увидел это», — мелькнуло у неё в голове, отчего она разрыдалась еще пуще.

— Господи, Рик, — прохрипела она между рыданиями, — как так?

Но, несмотря на всю трагичность происходящего, истерика начала утихать. В какой-то момент Мия поняла, что она уже не плачет. Глаза щипало от выплаканных слез, щеки жгло от соленой влаги, а голова болела так, будто её зажало в тиски. Девушка заставила себя сесть, тыльной стороной руки вытирая влажные дорожки и только сейчас осознав, как стало темно в комнате.

«Должно быть, уже вечер», — подумала она. — «Неужели, я пролежала тут полдня?»

Она встала с кровати и направилась прямо на кухню. Выпив воды, чтобы унять жажду и унять еще вырывающиеся всхлипы, она пошла в ванную умыться. Всеми своими действиями Мия оттягивала неизбежное — звонок Эйлин — матери Рика и её опекунше. Сделав пару глубоких вдохов, она набрала домашний номер. Спустя несколько гудков трубку подняли: