– Ну хорошо, – с сомнением в голосе сказала Оливия. – А если я найду там интересный материал для раздела новостей, могу я этим заняться?

– Ну разумеется, дорогуша, – усмехнулся Барри.

Глава 2

Саут-бич, Майами

Холл гостиницы «Делано» выглядел как плод больной фантазии буйнопомешанного дизайнера, сдвинувшегося на «Алисе в стране чудес». Пропорции были причудливым образом искажены – все вокруг казалось либо слишком маленьким, либо слишком большим, либо какого-то дикого цвета и явно не на своем месте. Перед стойкой регистрации с потолка свешивалась люстра с абажуром трехметрового диаметра. Муслиновые занавески метров двадцать в длину колыхались на ветру у стены, утыканной миниатюрными настенными светильниками, а рядом красовался бильярдный стол, покрытый бежевым сукном, на котором в живописном беспорядке лежали шары грязно-бежевого цвета. По соседству со столом, в прозрачном пластиковом кресле, подозрительно смахивающем на унитаз, сидел темноволосый мужчина, поглощенный чтением газеты. Он поднял голову, когда в холл вплыла стройная девушка со светлыми волосами до плеч. Незнакомец опустил газету, наблюдая, как она оглядывается вокруг с легкой игривой улыбкой на губах – отражением каких-то одной ей ведомых мыслей, словно затевает какую-нибудь шалость, – а затем направляется к стойке регистрации. На ней были джинсы и легкий черный топ, а в руках – спортивная сумка из дорогой кожи песочного цвета. За собой она волочила потрепанный чемоданчик бежевого цвета с оливковыми вставками.

– Какая интересная фамилия, – произнес администратор, сидящий за стойкой регистрации. – Вы, наверное, бесценный бриллиант от Тиффани?[2]

– Ошибаетесь. Диктую по буквам: Д-Ж-О-У-Л-З. Надеюсь, вам знакома единица измерения энергии? – не без гордости произнесла девушка.

– Подумать только! А, вот – нашел, – сказал администратор. – Пошлю портье, чтобы он отнес ваш багаж в номер.

– Не стоит беспокоиться. Собственно, это вся моя поклажа.

Темноволосый человек весьма заинтересованным взглядом проводил изящную фигурку, решительным шагом направившуюся в сторону лифтов.

Оливия ошарашенным взглядом уставилась на двери лифта, видимо, сделанные из гофрированной стали. Они уже почти закрылись, когда гламурного вида портье в белоснежной футболке и шортах просунул руку межу ними и вскочил в лифт, настаивая на том, что непременно должен донести до номера скудный багаж новой гостьи.

Комната слепила своей навязчивой белизной: белый потолок, белые стены, белое покрывало на постели, белый стол, белое кресло и пуфик и в довершение всего – белая подзорная труба, направленная на окно, закрытое белыми же жалюзи. Смазливый юнец в белом поднял жалюзи, распахнул окно, и в комнату ворвались аквамариновая синева и запах бензина, сливаясь в единую симфонию Майами-Бич – словно картина, написанная в голубых и синих тонах, в массивной белой раме.

– Н-да… Прямо как в больничной палате… – пробормотала себе под нос Оливия.

– Ну, надеюсь, у нас все-таки поуютнее, мэм. Что привело вас в Майами?

Его кожа – настоящая реклама молодости – была гладкой и бархатистой, словно персик, выращенный в какой-нибудь теплице на витаминной подкормке.

– Да так, просто путешествую, – ответила она, а затем подошла к окну и принялась изучать окрестности – ряды зонтиков и шезлонгов на белом песке, пастельного цвета павильоны пляжных спасателей и нереально синее море, испещренное яхтами и скользящими по волнам фигурками серферов, а вдали, на горизонте, – цепочка больших океанских кораблей, плывущих друг за другом, как утки в тире.

– О боже, а это еще что такое?

Один из кораблей был раза в три больше остальных, словно неуклюжий пеликан, затесавшийся в стаю уток.