В первый раз, когда Оливия – начинающая журналистка – поселилась в гостинице, она не представляла, что делать и как себя вести. Однако, оказавшись в элегантно обставленной, сверкающей стерильной чистотой комнате с мини-баром и белоснежными хрустящими простынями, где на полочке в ванной лежало дорогущее мыло и куда можно было заказать любую еду и напитки, а перед кроватью стояли абсолютно новые тапочки, и при этом Оливия была полностью предоставлена самой себе, и ни перед кем не надо было отчитываться, девушка вдруг поняла, что это и есть ее настоящий дом.

Иногда она испытывала угрызения совести из-за своей излишней привязанности к гостиничной жизни, опасаясь, уж не превращается ли она в избалованную, капризную стерву. Но, по правде говоря, ей нравились не только дорогие гостиницы. На самом деле ее любовь к такому образу жизни не имела ничего общего со стремлением к роскоши. К тому же иногда самые фешенебельные гостиницы бывали поистине отвратительными: там царил снобизм, раздражал излишне причудливый стиль, и к тому же обслуживание часто было далеко от совершенства, и отсутствовало даже самое необходимое – телефоны не работали, еду приносили на следующий день после заказа; кондиционеры издавали раздражающий шум; окна выходили на стоянку. Но больше всего ее бесила прислуга – с высокомерным взглядом и вечно поджатыми губами. Некоторые из любимых гостиниц Оливии вовсе не были роскошными и дорогостоящими. Единственный критерий, по которому она оценивала гостиницу, – это чтобы рулон туалетной бумаги в ванной был аккуратно распечатан и сложен на конце идеальным треугольничком. В «Делано» он был не только в идеальном состоянии, но… на конце ленты висела наклейка с надписью красивыми буквами серого цвета: «ДЕЛАНО». Надо сказать, у Оливии закрались сомнения по поводу уместности наклейки. На ее придирчивый вкус это был все-таки перебор.

Она водрузила чемодан на постель и принялась любовно его распаковывать, извлекая вещи, которым предстояло сделать гостиничный номер ее домом до самого отъезда в Лондон, когда бы это ни случилось. Последней, как всегда, из недр чемодана появилась жестяная коробочка с «набором для выживания в экстремальных условиях», которую она привычным жестом сунула под подушку. Возможно, таскать эту жестянку через все детекторы аэропортов было и не лучшей идеей, но Оливия не расставалась с ней уже несколько лет, и это стало своего рода привычкой. Коробочку, по форме и размерам напоминавшую старинную табакерку, она купила в киоске с товарами для путешествий на Юстонском вокзале. На нижней стороне крышки было прикреплено зеркало – чтобы подавать сигналы бедствия. Жестянка была оснащена ручкой, чтобы в случае необходимости ее можно было превратить в миниатюрную сковороду. Содержимое было соответствующее: свеча (на всякий случай съедобная), презерватив, чтобы при случае носить в нем воду, ватные подушечки, марганцовка, чтобы обрабатывать раны и разжигать огонь, рыболовные крючки, заячий силок, проволочная пила, водостойкие спички, кремень, люминесцентная лента, набор лезвий, компас и небольшая сигнальная ракета. До сих пор ей не приходилось использовать все эти средства, за исключением презерватива – который несколько раз приходилось заменять – и ватных подушечек, когда в гостиничном номере не было очищающих салфеток. Тем не менее она не сомневалась, что в один прекрасный день этот нехитрый набор для выживания спасет ей жизнь: поможет набрать воду в пустыне, задушить захватившего заложников террориста или, очутившись на коралловом рифе, где нет ничего, кроме пальм, подать сигнал пролетающему самолету. А до этой экстремальной ситуации жестянка была лишь талисманом, вроде плюшевого мишки или любимой сумочки, приносящей удачу. Надо отдать Оливии должное – она никогда особо не считала мир безопасным местом, где можно расслабиться.