– Откуда ты знаешь, что это он? – спросил Олафсон и просунул голову между передними сиденьями гвардейского «форда-транзита».

– Это газ от дизеля, – ответил Банко. – Неудивительно, что у них в Союзе нефтяной кризис. Ангус, пристройся прямо за ними, чтобы они нас заметили.

Ангус прибавил скорости, и через мгновение их уже окутало облако гари. Банко опустил стекло и высунул в окно винтовку, положив дуло на зеркало заднего вида. Откашлялся:

– А теперь в сторону, Ангус!

Ангус вывернул руль, прибавил газу, и «транзит» вильнул в сторону от кряхтящего грузовика.

Из окна грузовика показался дым, и зеркало под дулом винтовки Банко со звоном разлетелось.

– Ага, вот они нас и увидели, – сказал Банко. – Давай назад, и едем следом.

Дождь внезапно прекратился, а вокруг стало совсем темно. Они въехали в туннель. Казалось, будто свет фар тонет в асфальте и черных, грубо обтесанных скалах, так что видны были лишь габаритные огни грузовика.

– Как будем действовать? – спросил Ангус. – Там дальше мост, и если они доедут до его середины…

– Знаю, – оборвал его Банко и поднял винтовку. Возле памятника зона их полномочий заканчивается, а значит, преследование надо будет прекратить. Конечно, чисто теоретически они могли бы продолжать погоню – однажды кто-то особенно рьяный, каких в Отделе по борьбе с наркотиками было мало, задержал наркоторговцев, когда те уже выехали из города. И сами же поплатились за грубое нарушение должностных обязанностей. Винтовка в руках Банко слегка дернулась.

– Есть! – объявил он.

Грузовик начало бросать из стороны в сторону, а от заднего колеса отлетел кусок резины.

– Вот что значит по-настоящему тяжелый грузовик. – И Банко перезарядил винтовку и прицелился в другое колесо. – Теперь чуть оторвись от них, Ангус. На тот случай, если они врежутся прямо в стену.

– Банко… – прошептал сзади Олафсон.

– Угу? – Банко медленно надавил на курок.

– Машина на встречной.

– Опачки…

Банко выпрямился, а Ангус ударил по тормозам.

Прямо перед ними из стороны в сторону болтался «ЗИС-5», а за ним впереди темноту туннеля прорезал свет фар автомобиля, двигающегося им навстречу. Потом раздался пронзительный вой – так отчаянно мог сигналить только тот, кто видит прямо перед собой грузовик и понимает, что уже поздно.

– О господи… – прошепелявил Олафсон. Сигнал превратился в один непрерывный гудок. А потом вдруг их ослепил свет фар.

Банко машинально взглянул на автомобиль, успев заметить на заднем сиденье ребенка – тот спал, уткнувшись головой в стекло.

А потом машина исчезла позади, и стихающий гудок напоминал теперь вздох разочарования.

– Быстрей, – скомандовал Банко, – мост уже скоро.

Ангус прибавил скорости, и они вновь въехали в клубы гари.

– Ровнее, – Банко прицелился, – ровнее.

В этот момент кто-то отдернул брезентовый полог на кузове грузовика, и фары гвардейского «транзита» выхватили из темноты штабель белых пластиковых пакетов. Окошко между кузовом и кабиной было разбито, а из-за пакетов высунулось дуло автомата.

– Ангус…

Раздался громкий хлопок, Банко успел увидеть короткую вспышку, а потом лобовое стекло побелело и осыпалось.

– Ангус!

Но Ангус и сам сообразил: сперва он резко вывернул руль вправо, а затем влево. Колеса возмущенно завизжали, дуло автомата быстро повернулось в сторону «транзита», а рядом засвистели пули.

– Дьявол! – выкрикнул Банко и выстрелил в другое колесо, но ударившаяся о диск пуля лишь высекла пучок искр. А потом вдруг опять начался дождь. Они выехали на мост.

– Олафсон, стреляй! – проорал Банко. – Быстро!