Что-то темное, темнее самой ночи, нависло над поляной. Девушки разом посмотрели на небо и увидели титанические игральные кости. Кубики ударились о землю, отскочили и снова взлетели к небу, паря так же медленно, как листья над костром. Казалось, что парк превратился в настольную игру, а Тайна и Кристина – в пластмассовые фишки.

– Кто-то играет, – сказала Тайна и усмехнулась. – Вот что здесь происходит.

– Что?! Что происходит?! – просипела Кристина, переводя взгляд с чудовищных кубиков на Тайну и обратно.

– Кто-то пытается играть нами.

– Кто?!

– Не знаю, – отозвалась Тайна. – Но я обязательно выясню.

– А вот в этом ты ошибаешься, – сказала Кристина. – Ничего ты уже не выяснишь.

Тайна хотела спросить, что же ей помешает, но в этот момент Кристина прокрутила меч вокруг своей оси. Кровь хлынула, как вода из крана. Вспышка боли заставила Тайну позабыть о фантасмагорических игральных костях и вообще обо всем на свете. Нечто похожее она испытала лишь однажды, когда к ней прикоснулся Максим, молчаливый парнишка из приюта для детей-индиго.

Земля стонала и сотрясалась, а сознание Тайны стремительно угасало. Поле зрения сузилось до размеров замочной скважины в абсолютно черной двери, и сквозь эту щелку Тайна увидела, как ее собственная кровь, стекая на траву, смешивается с кровью Кристины. Перед мысленным взором всплыло лицо Атлики в окружении ореола пушащихся волос, и прозвучал ее бодрый голос: «Мы с Валькирией были не просто подругами. Видишь, у меня до сих пор шрам на руке остался. Это на всю жизнь!»

– Вот черт… – выдохнула Тайна, на мгновение всплывая из глубин беспамятства. – Только этого не хватало…

– Что ты там бормочешь? – простонала Кристина.

Она втягивала голову в плечи и вздрагивала каждый раз, когда игральные кости ударялись о землю.

– Кровь… Мы смешали кровь.

– И что?

– Только такой сестры… как ты… мне и не хватало…

– Не переживай, – проскрежетала художница. – Все равно ты сейчас сдохнешь.

– Как бы не так, – отозвалась Тайна.

Черная дверь между ней и Кристиной снова начала захлопываться. Потом кто-то вставил ключ в замочную скважину, и пришла темнота.

Интерлюдия пятая

Часы идут назад

В подъезде пахло плесенью и сыростью, давно не видевшие ремонта стены были исписаны жирными маркерами. Альберт Лепус медленно поднимался по серым ступеням все выше, пока наконец не достиг четвертого этажа. Выглядел детектив то ли мрачным, то ли просто очень уставшим. Два месяца поисков, и вот она – квартира под номером тридцать девять и простая металлическая дверь, за которой его, возможно, поджидало очередное разочарование.

Детектив нажал кнопку звонка, и через несколько мгновений дверь приоткрылась, натянув короткую цепочку.

– Кто там? – осведомился неприветливый мужской голос.

– Доброе утро. Простите за беспокойство, я ищу Веру.

– А вы кто такой?

– Мы с Верой незнакомы, но я надеюсь, что она поможет мне в поисках одной особы.

– Вера не поисковая собака! Она лечит, и все.

– Если вам не трудно, не могли бы вы ей передать, что речь идет о Тайне? Точнее, о девушке по имени Тайна. Если Вера посчитает нужным, то выйдет ко мне.

Мужчина пробормотал что-то неопределенное и закрыл дверь. Через несколько секунд из-за двери донесся звонкий женский голос:

– Папуля! Ну я же говорила тебе, что жду гостя! Как ты можешь держать его на пороге?!