– Похоже на кузнечика… – неуверенно произнесла Лидия.

– Вот именно. Я очень их боюсь. Когда я был маленьким, две девочки напугали меня огромным кузнечиком. Он так сильно запечатлелся в моей памяти, что я до сих пор рисую его, раз за разом.

– Как и ящики, и мягкие циферблаты…

– К примеру. То, что хранится в памяти, возвращается снова и снова. На самом деле это не разные полотна, а одно бесконечное полотно. Как кадры одной и той же пленки.

– М-м, понятно, – неуверенно протянула Лидия.

Вскоре она встала, чтобы пересесть на другое место. Ей захотелось побыть одной. Укрывшись от ветра за скалой, Лидия уселась на песок лицом к морю. Глядя на линию горизонта, она словно стала удаляться, очутившись в длинном туннеле, уводящем в прошлое. Лидия взялась за карандаш…

– Лидия! Что ты сделала с новой рукавичкой? Зачем ты засунула ее в трубу? Теперь ее не достать! Какое безобразие, Лидия, так нельзя!

– Разверни же подарок, это тебе от мамы…

– Лидия дерется! Скажите ей! Ай!

– Не могу найти твоего мишку, Лидия. Наверное, мы забыли его в такси. Бедняжка, как же она теперь уснет…

– Все волосы в жвачке! Это опять Линн натворила? Придется отрезать…

– Ложечку за маму, ложечку за папу… Ну пожалуйста, Лидия, это же вкусно.

– Нельзя кидаться кубиками, Эрику больно! Смотри, он плачет!

– У нее сильный жар. Держи ее, я волью в рот лекарство. Вот умница!

– Не стой так близко к лифту, Лидия! Если баловаться, то можно остаться без руки!

– Смотри, она плывет, она сама плывет! Потрясающе! Какая ты молодец!

– Лидия! Ты только посмотри, она его все-таки уронила, и он сломался. Лидия, тебе ведь не разрешали его трогать!

– Лидия, это секрет. Никому не рассказывай. Мы ведь лучшие подруги.

– Поздравляю, Лидия, вот твои первые краски! Это тебе от дедушки.

– Беремся за руки, дети. Все берутся за руки! И ты, Лидия! Давай, давай, ты тоже должна.

Лидия встала, чувствуя головокружение. Она не имела ни малейшего представления о том, как долго просидела за скалой. Ветер усилился, по морю гуляли волны. Солнца почти не было видно из-за густой дымки, но Лидия все же догадалась, что день клонится к вечеру. Дали стоял на прежнем месте и сосредоточенно работал. Он заметил Лидию, только когда та подошла к нему вплотную.

– Что-нибудь нарисовала? – спросил он. – Покажешь?

Лидия раскрыла блокнот. Лист был испещрен рисунками. Чтобы рассмотреть все детали, требовалась не одна минута. Варежка, торчащая из канализационной трубы; волосы, склеенные жвачкой; раненый кубик и плачущий мальчик; забытый мишка за дверью автомобиля; фрикаделька на языке; оторванная рука; ящик с красками и одинокая девочка рядом с детским хороводом; замочная скважина и мобильный телефон, из которого течет кровь; огромная волна, грозящая смыть все и всех.

Дали долго молча рассматривал рисунок. Кажется, ему совсем не нравится, подумала Лидия, заранее расстроившись.

– Ты сумела погрузиться в свою память, – произнес он наконец. – Там много всего. Хороший рисунок, Лидия. На не– го можно очень долго смотреть. Очень съедобный рисунок.

Лидия покраснела от радости. Если Дали говорит, что рисунок съедобен, то о высшей похвале и мечтать не стоит.

– Но в следующий раз тебе стоит ограничиться меньшим количеством предметов, тогда ты успеешь разработать образы. А это что такое? – Дали указал на мобильный телефон.

– Мобильный телефон, – ответила Лидия.

– Это твое изобретение? – радостно удивился Дали. – Я тоже все время изобретаю! Я изобрел накладные ногти из зеркал, туфли на пружинах и тропическое такси с растениями и цветной капустой внутри.

– Нет, это не мое изобретение, – покачала головой Лидия. – Мобильники есть у всех. То есть не сейчас, а… эх, ладно. Забудем об этом.

– Я ничего не забываю! – все так же радостно сообщил Дали. – Однако пора домой. Скоро вернется Гала.