Доложившись о прибытии, узнал, что капитан Бойко вернулся с вестями, но, как всегда бывает, они были и хорошими, и плохими. Сначала Валерий Антонович сообщил, что вопрос формирования роты решен, и даже выделен личный состав для этого. А потом радостно улыбающийся подпоручик был внезапно опущен любимым начальником ниже плинтуса. В присутствии старшего товарища, что, в принципе, не запрещалось Уставом. Поручик Дольский сидел за столом, заполнял какую-то ведомость и усиленно делал вид, что ничего не слышит и не видит, пока начальство снимало с меня тонкую завивающуюся стружку.

– Денис Анатольевич, ваши подвиги стали известны командованию фронта, которое очень заинтересовалось и, как всегда, направило проверяющего разобраться на месте. Вот он завтра и прибудет с инспекцией. Начнет с нашего разведотдела, потом и к вам пожалует. Так что отчасти вы к этому руку приложили… Да, а вы готовы к проверке? Учитывая то, что не далее, как послезавтра необходимо будет разместить около сотни солдат… Готовы к приему пополнения? Казарма обустроена? С довольствием вопрос решен?.. Отхожие ровики вырыты? Их размеры соответствуют установленным? Кстати, они вам известны?..

– Так точно, господин капитан, известны! Ширина – пол-аршина, глубина – аршин, длина – от трех до пяти саженей на роту! Порядок пользования докладывать? – Спасибо двойнику, выручил познаниями! Вот ведь влетел, придурок лагерный! Знал же, что будет пополнение, что люди прибудут!!! И пустил все на самотек!.. Размечтался о мотоцикле, болван! Тебе людей дают, на роту ставят, а ты где-то в облаках байкеровских витаешь!..

Великомудрое начальство тем временем продолжало оттаптываться на моей личности и гордости.

– Господин подпоручик, если вы помните наш последний разговор, то должны понимать разницу между требованиями к командиру отдельной группы и командиру роты. Это – разные уровни и разная ответственность. Мне кажется, что уровню ротного командира вы соответствуете с определенной натяжкой.

Ага, натяжка, как в том анекдоте: «Оценка «пять». Три – в зачетку, два – не буду говорить куда». И что мне прикажете отвечать? Типа «Виноват, дурак, исправлюсь!»? Не прокатит. Значит, молчим, изо всех сил делаем вид, что раскаиваемся.

– Если вы этого не знаете, то сообщаю, что в войсках потери от болезней, в том числе от кишечных, сопоставимы с боевыми, от пуль и снарядов!.. А вы пускаете на самотек такой важный вопрос! Кстати, не подскажете, что по этому поводу говорил князь Багратион?

А причем здесь герой 1812 года?.. Вот, загадки начальство задает!

– Какой Багратион? Тот, что вместе с Кутузовым французов воевал?

– Нет, полковник Генерального штаба Багратион… который сказал: «С каждым годом армия русская становится все более хворой и физически неспособной… Из трех парней трудно выбрать одного, вполне годного для службы»… Повторю свой вопрос: если сейчас я отдам вам приказ о размещении пополнения, вы сможете его выполнить? Без ущерба для офицерской чести и человеческой совести? Мне кажется, что не сможете…

В этот момент Дольский хлопает себя по лбу и, видимо, желая немного облегчить мою участь, вступает в разговор и меняет тему:

– Кстати, господин капитан, говорят, кто-то из пехотных прапорщиков попался на глаза начальству с кирасирским палашом на портупее. Теперь готовится приказ по армии: всем офицерам сдать шашки на предмет соответствия высочайше установленному образцу.

– Да-с, зная наших бюрократов, не удивлюсь, если так оно и будет. – Валерий Антонович отстегивает шашку от портупеи, протягивает поручику. – Денис Анатольевич, последуйте примеру командира, Анатолий Иванович примет у вас оружие. А вы до сих пор так с казачьей и ходите?.. Ладно, попробуем что-нибудь придумать…