Сопровождаемый вестовым, я вскоре дохожу до нужной мне землянки. Стучу по бревну, поддерживающему накат, рукоятью нагана и протискиваюсь внутрь. Полумрак, разгоняемый светом из маленького окошечка и огоньком лампадки, висевшей под иконой на стене, позволяет рассмотреть внутреннее убранство землянки. Привычным уже жестом снимаю фуражку и обмахиваю себя крестом. В достаточно просторном «помещении» сидят пятеро. Включая Семена. Как я понял, он уже успел вкратце рассказать о своих похождениях и о нашем с ним знакомстве.

– Здоровы будьте, люди добрые! – Когда-то так в детстве учил здороваться по-сибирски меня, то есть Дениса Первого, старик-дворник, проживший полжизни в тайге и лишь к старости переехавший в Томск к сыну.

– Здравия желаем, ваше благородие! – раздается в ответ хор голосов. Помня еще один правильный сибирский обычай – «Пока не поел с одного котла или не покурил с одного кисета, разговора не будет!», достаю заранее приготовленную пачку папирос.

– А пойдемте-ка, сибиряки, на свежий воздух. Покурим, да поговорим.

– Чего ж не пойти? Айда, мужики, – за всех отвечает приземистый коренастый ефрейтор, в усах которого даже в тусклом свете заметны серебряные нити седины. Отходим подальше от любопытных ушей и взглядов, солдаты степенно угощаются «Дукатом», приседаем на бревнышко.

– Вопрос у меня к вам есть, сибиряки. Земляк ваш, Семен, говорил, что вы здесь вроде как артелью охотницкой живете. Вот я и пришел просить вас отпустить его ко мне, нужны мне меткие стрелки, которые зазря порох жечь не станут.

– Вашбродь, мы с Семеном тут накоротке побалакали, обсказал он нам и то, что земляком будете, с Томску, и язык правильный знаете, и обхождение… Только и то, что обещался он, – тож ведь знаете. Мы с мужиками еще дома, в Новониколаевске слово кругом пустили, что друг за дружку стоять будем. Негоже от него отказываться. – Ефрейтор не торопясь говорит, глядя прямо в глаза цепким, испытующим взглядом. Наверняка он старшой в артели.

– Добро, а если я всю вашу артель позову? Вы ж все охотники, стрелки меткие, да по лесу пройдете – травинка не шелохнется, веточка не хрустнет. И храбрости со смекалкой вам не занимать. Другие ведь в тайге не выживут… Вот я и предлагаю вам по-другому воевать, чтобы побольше германцев в землю положить, тогда, может, и война быстрее закончится. Другим здорово поможете, и сами в героях ходить будете.

– Пойти-то мы, может, и пошли бы. Да только люди мы государственные, подневольные. Начальства над нами много. Да благословления нам у отца Федора, полкового батюшки, испросить бы надобно. Без этого – никак.

Ага, значит, принципиальных возражений нет. И для меня экзамен устраивают – типа, смогу ли с их начальством вопрос решить. И со священником – тоже… М-да, а с начальством, наверное, будет проще. Валерий Антонович сможет продавить в штабе нужное решение. А насчет батюшки – подумаем…

– Тогда давайте, земляки, сделаем так: коль смогу убедить свое и ваше начальство, через неделю приеду за вами. Ну, а не смогу – не взыщите…

Глава 48

Обратно к себе вернулся уже под вечер, как раз к ужину. В очередной раз Ганна буквально из ничего сотворила шедевр. Ингредиентов всего два – гречка и мясо. А вот попробуйте отказаться от разваристой каши с небольшими, хорошо прожаренными кусочками говядины, да еще под каким-то хитрым соусом. Честное слово, талант у девчонки. Мой зам, который Сергей Дмитриевич, уже не жалеет, что ест из одного котла с нижними чинами, – до того вкусно. Уплетает за обе щеки. Оно и понятно, на занятиях не хочет отставать от остальных, пытается тянуться за «ветеранами».