Обманутый и оскорбленный - Александр Ярославцев (2021)

– Да, дела наши в Крыму не столь хороши, как того хотелось, но в целом не так уж и плохи. Давай посмотрим под другим углом, в более широких масштабах. – Михаил Павлович наклонился вперед и стал загибать пальцы. – Вот смотри. Тот великий флот, которым так гордятся лорд Пальмерстон и британская королева Виктория, по большому счету потерпел фиаско. На Балтике их победа ограничилась одними нашими военными укреплениями на Аландских островах, и только. На Черном море при всей своей мощи они не смогли принудить Севастополь к капитуляции, а из-за атаки брандеров потеряли два винтовых корвета. На Кавказе имам Шамиль, на которого британцы возлагали столько много надежд и в которого вложили огромное количество денег, разбит и надежно заперт в Гунибе, а рвавшаяся ему на помощь армия Али-паши остановлена и отброшена за границу. Лучший турецкий полководец Омер-паша, со своей стопятидесятитысячной армией благополучно занявший Валахию и Молдавию после ухода оттуда австрийцев, по-прежнему страшится, как черт ладана, нашего возможного перехода через Дунай. Все это мелочи, скажешь ты, но из мелочей складывается общее целое.

Ардатов убедительно потряс загнутыми в кулак пальцами, и на лице императора появилась улыбка. Он не нашел ни одного контраргумента против доводов своего собеседника и очень обрадовался этому. Граф, у которого от эмоциональной речи высохло горло, быстро допил свой чай и, получив из рук императора новую порцию божественного напитка, откинулся на спинку кресла и продолжил беседу:

– Скажи, а как обстоят наши дела на дипломатическом поприще? Как развивается миссия Горчакова в Берлине у короля прусского?

– Пока большого прорыва в наших отношениях с пруссаками не намечается. К сожалению, немцы не торопятся заключить с нами тайный союз. Бисмарк, однако, очень обрадовался возможности вывести немецкие земли из-под влияния Вены, чтобы объединить их в одно целое, и развил в этом направлении энергичную деятельность. Молодой король Вильгельм полностью поддержал его объединительную инициативу, чем вызывает у австрийцев огромную нервозность. Вот такие новости доносит мне из Берлина Горчаков.

– Что ж, для начала и это неплохо. А как сардинцы?

– Тоже бузят, но не столь энергично, как канцлер Бисмарк. Как ты и говорил, идея единой Италии им очень понравилась. Не знаю, правда, что из этого будет. Уж больно, на мой взгляд, они сильно разные, эти пьемонцы, сицилийцы, неаполитанцы и римляне. – Николай замолчал, а затем осторожно продолжил: – Знаешь, Мишель, Нессельроде предлагает еще раз начать закулисные мирные переговоры с Парижем и, возможно, с Веной. Что ты об этом думаешь?

– Я по-прежнему отрицательно отношусь к любым переговорам как с австрийцами, так и с другими сторонами конфликта, особенно сейчас, государь. Европа всегда плохо нас слушала, а после наших нынешних неудач в Крыму вести какие-либо переговоры – это значит полностью расписаться в собственной слабости и неуверенности. Французы просто так из Крыма не уйдут. Император у них гонористый. Для поддержания своего права на престол ему позарез нужна победа. Да и лорд Пальмерстон ему не позволит просто так спустить это дело на тормозах. А что касается австрияков, то сейчас выступить им против нас не с руки, а при удачном завершении миссии Горчакова… тогда им точно будет не до нас. Вот когда будут победы, тогда и стоит засылать к ним наших дипломатов.

– Да, ты прав, с битыми разговаривают свысока, – подытожил император.

– Зато за одного битого двух небитых дают. – Ардатов решительно встал и, облокотившись на спинку кресла, с интересом спросил императора: – Может, пора поговорить о планах новой летней кампании?