Пока мы ехали, я рассматривала свое расписание уроков на неделю. Остались те же предметы, что и в прошлом году, но можно было на выбор взять еще три дополнительных. Как всегда, я выбрала дополнительную литературу, один из современных языков – немецкий, а вот о третьем лишь раздумывала. Я знала, что это мой последний год в школе, и надо решить, куда я хочу поступать. Но у меня по-прежнему не было идей, кем я хочу быть, мне казалось, у меня нет особых талантов, а специализацию нужно было выбрать сейчас. Всего лишь год – на то, чтобы решить, кем я стану в будущем. Конечно же, я могу проучиться еще один год просто на нулевом, но стоит ли? Отец тонко намекал, что хорошо бы стать ветеринаром, мама спала и видела меня поваром, я же не загорелась ни одной из их идей. Может, стать учителем? Да нет, это не для меня. Все мне казалось неподходящим. Вот мама, пользуясь своим талантом, открыла в нашем городке магазинчик выпечки, потому что это ее хобби, она любит печь и готовить, выдумывать рецепты. Я же любила скалолазание – что же мне теперь, магазин спортинвентаря открывать? Нужно будет подумать или посоветоваться с нашим школьным консультантом. У нее много флаеров от разных университетов и колледжей. Но выбрать дополнительный урок нужно было уже сегодня. Наверняка у мистера Идеальность таких проблем не было. Я покосилась на Ирвинга и снова, закусив губу, уткнулась в бумаги. Холодный, каменный мистер Идеальность.

Пока мы ехали в школу, младшие сзади нас немного приуныли – еще бы, лето закончилось, началась наука. Мы же с Ирвингом явно не переживали по этому поводу. Выпускной класс – это, скорее, уже радостный учебный год. Для меня школа никогда не была чем-то напрягающим, я ходила туда, потому что там бывали друзья и потому, что так было необходимо. Да, звучит скучно, но именно такой я и была.

Ирвинг выбивал пальцами на руле ритм песни, я поглядывала на него исподлобья. Интересно, было ли ему так же, как мне, слышно запах лекарства, которым я обмазывалась теперь? Думаю, да, такой аромат не пропустить. А какие он выбрал для себя дополнительные предметы? Вот это действительно интересно. Я даже не представляла, какие у него достижения в науке. И кем он хочет быть. Мы жили под одной крышей целый месяц – и все, что я знала о нем, так это его словарный запас, который он использовал, чтобы охарактеризовать меня весьма нелестно. Я знала, что он часто проводил свободное время за чтением – что-то в стиле киберпанк, а также ужасы. Я лишь раз ради интереса попробовала почитать его книгу и, честно говоря, не смогла. Меня не привлекало такое чтиво. Да, он тоже мог меня осуждать за те слезливые романы, что я читала, но он же не видел всех моих книг, а среди них были и детективы, и мистика. Просто романы читали все мои подруги, и я подстраивалась под них, чтобы понимать, о чем они говорят. Вскоре мне стало даже интересно, и все же мистика у меня была на первом месте.

И что с того, что Ирвинг может посчитать это глупым? Мне все равно, что он обо мне думает. Это как пить дать. Я надеялась, что, когда мы пойдем в школу, Ирвинг перезнакомится со всеми, и мы перестанем часто видеться, особенно дома. Может, если они с Вокс встречаются, все об этом узнают, и он перестанет до трех часов утра мучить меня своей музыкой? Ну, не то, чтобы мучить, я тоже слушала рок, так, чтобы об этом остальные не знали, все мои подруги слушали поп-музыку, и рок для них был тяжеловат. Но ночью мне хочется спать, а не думать, пошел ли он к Вокс или просто специально оставил включенной музыку, чтобы меня злить.

– До скольких у вас занятия сегодня? – Ирвинг обернулся назад, на малышню.

– До трех, как и у вас, – отозвалась Этни, – но у нас с Майклом тренировка, Майя останется со мной, чтобы посмотреть, а потом мама за нами приедет.

– А ты?

Я непонимающе посмотрела на Ирвинга, и он терпеливо разбавил свой вопрос.

– У тебя тоже какая-то тренировка?