— С машиной он, конечно, придумал блестяще, ничего не скажешь, — сказал Крофорд. — Он понимал, что микроавтобус придется оставить у дома. Вести две машины одновременно невозможно, а с другой стороны, ему нужна еще одна машина — скрыться с места преступления. Что он делает? Он заставляет Лэнга прицепить микроавтобус к тамошнему аварийному тягачу. Затем убивает Лэнга, запирает станцию и едет домой на аварийке, буксируя микроавтобус. Потом оставляет тягач позади дома — там через поля проходит грунтовая дорога, — садится в микроавтобус и едет за Рив. Итак, она благополучно выбралась из дома, а он выволакивает из подвала динамит, обливает все вокруг бензином и выскакивает из дома через заднюю дверь. Он отгоняет тягач обратно на станцию, бросает его там, а сам уезжает уже на машине Лэнга. Как видишь, никаких концов. Пока мы восстанавливали всю картину, я чуть было с ума не сошел. Но все-таки он оставил свои пальчики на буксирной сцепке тягача. Видимо, это его мы тогда встретили на дороге, когда ехали к его дому… Слушаюсь, мэм. Считайте, что я уже ушел.

Грэм хотел кое-что спросить, но было уже поздно.

В следующую пятиминутку его посетителем была Молли.

Грэм написал «Я люблю тебя» на блокноте Крофорда.

Она кивнула и взяла его за руку.

Через минуту он написал на блокноте: «Как Вилли?»

Она кивнула.

«Он здесь?»

Она слишком быстро взглянула на него, прочитав вопрос. Затем чмокнула губами, как будто целует, показав глазами на приближающуюся сестру.

Он не пускал ее, держа за большой палец руки.

«Где?» — снова написал он, подчеркнув вопрос два раза.

— В Орегоне, — ответила она.

Потом в последний раз пришел Крофорд.

Грэм уже написал вопрос заранее. Крофорд прочитал: «Зубы».

— Бабушкины, — ответил Крофорд. — Те, что мы нашли на пожарище, принадлежали когда-то его бабушке. Полицейское управление Сент-Луиса разыскало некоего Неда Вогта, пасынка матери Долархайда. Вогт видел бабушку Долархайда, когда был ребенком, но до сих пор не забыл ее зубы. Помнишь, я звонил тебе в тот день, когда у вас объявился Долархайд? Мне как раз позвонили из Смитсоновского института. Они наконец получили зубы из Миссури и смогли ими заняться в свое удовольствие. А зубы того стоили. Там обратили внимание, что верхняя часть была сработана из вулканита, а не из акрила, которым пользуются сейчас. Вулканитом уже лет тридцать как не пользуются. Но у Долархайда был еще один протез — современный, акриловый, — точно такой же по размеру, как и бабушкин. Мы нашли его на месте пожара. Специалисты в Смитсоновском институте исследовали его особенности — там какие-то пазы, выступы — и утверждают, что он изготовлен в Китае. А старые челюсти были швейцарские. При нем нашли ключ, в Майами в камере хранения он держал огромный альбом — что-то вроде дневника. Жутко становится, когда читаешь. Он у меня, если захочешь, потом посмотришь. Слушай, мне сейчас надо лететь в Вашингтон. В конце недели постараюсь вырваться обратно. Как ты здесь, не пропадешь без меня?

Грэм начертил вопросительный знак, затем зачеркнул его и написал: «Не пропаду».

После того как ушел Крофорд, вошла медсестра. Она ввела демерол в капельницу. Очертания циферблата стали размытыми, и минутная стрелка начала ускользать от его внимания.

Грэм задумался, воздействует ли демерол на чувства человека. Он мог удержать Молли еще какое-то время, используя в качестве привязи свое изуродованное лицо. Во всяком случае, пока его не поправят окончательно. Но это было бы нечестным и дешевым трюком. И вообще, зачем ее удерживать? Он куда-то проваливался и желал только одного — чтобы ему не снились сны…

Сны все-таки были. Они наплывали, сменялись воспоминаниями, затем возвращались, но боялся он напрасно — ему не снилось, что от него уходит Молли, не снился Долархайд. Это был бесконечно долгий сон-воспоминание о поездке в Шайлоу,[28] изредка прерываемый ярким светом, удушьем и шипением воздуха в манжете тонометра.