– Катя, – тихо сказала Ольга. – Катенька…

В ее голосе Катерина уловила не страх, а глубокое недоумение. И вдруг осознала, что в пещере есть кто-то еще.

За отцом возникла маленькая фигурка в черном платье.

Катерина хотела крикнуть, но от ужаса у нее отнялся язык.

Андреас обернулся и озадаченно присвистнул.

– Роза? Ты чего приперлась? А ну, пошла домой! Мину одну оставила, дура! А если она опять спичками станет баловаться?

Женщина не двинулась с места.

– Пошла! – прикрикнул он, как на собаку. – Пошла, пока я тебе руки не переломал!

Роза что-то тихо произнесла.

– Чего?

– Прости меня, моя девочка. – Она смотрела только на Катерину. – Прости меня, моя девочка.

– Спятила! – Андреас уверенно пошел ей навстречу.

– Моя девочка…

– Мало тебе кнута давали?

– Прости меня.

– Старая идиотка!

– МАМА, НЕТ!

Безумной силы вопль, наконец вырвавшийся у Катерины, прозвучал слишком поздно. Роза обхватила подошедшего мужа – мягко, робко, словно хотела о чем-то попросить – и так же мягко потянула за собой. Две фигуры на мгновение замерли у края скалы, словно вырезанные в небе силуэты, сквозь которые был виден черный космос без единой звезды, а затем просто исчезли.

Ольга вскрикнула. Снизу донесся какой-то странный, ни на что не похожий звук, и наступила тишина.

– Господи… – Преодолев оцепенение, женщина поползла к обрыву. – Господи ты боже мой…

– Не надо, – вслед ей сказала Катерина.

– Что?

– Не смотри туда.

– А если они живы?! Помочь… надо помочь…

– Они разбились, – сказала Катерина.

– Откуда ты знаешь?

– Они разбились, – повторила девушка.

Она закрыла глаза, прислушалась. Мама была где-то рядом, но таяла с каждой секундой. От отца не осталось ничего.

А еще к ним быстро приближались два человека. Сейчас они находились как раз над пещерой, но один из них уже догадался, куда нужно идти, и Катерина подумала, что пора выбираться, пока они не переломали весь ее тамарикс.

5– По-моему, вы уже все знаете и без меня, – сказал Илюшин.

Он устал так, словно бежал марафон. Пришлось несколько часов объясняться с полицией, а потом ждать в участке, когда отпустят Ольгу. С происходящим Макара примирило лишь выражение лица Гаврилова, когда тот увидел жену.

– Ничего не знаю, – сказал Петр. – Оля молчит и за меня держится.

На самом деле это он держался за жену. Когда Ольга на две минуты отошла в туалет, Гаврилов весь извелся. Если бы не Илюшин, он бы сел под дверью и скулил.

Но женщина и в самом деле молчала. Молчала и смотрела на мужа.

– Хорошо, – согласился Макар, – я буду рассказывать, а вы, Оля, поправлять меня там, где я ошибусь. Договорились?

Белкина кивнула.

– Вы проснулись восьмого июня, подошли к окну и взяли бинокль. Навели его на дом Димитракиса и увидели своего отца, который утонул в Русме двадцать четыре года назад. – Макар налил себе чай, но пить не стал, просто держал горячую чашку в ладонях. – Я должен был догадаться. Что может заставить человека выбежать из номера в пижаме и тапочках и кинуться к чужому дому? Если бы вы стали свидетелем преступления, то позвали бы на помощь. Но вы не могли позвать. Потому что когда-то вы убили своего отца.

– Да. Я не могу даже приблизительно описать, что почувствовала. Это было… как взрыв. Понимаете, прошло двадцать четыре года…

– Он мало изменился?

– Да. Но это мог быть и не он. Я должна была проверить сразу, немедленно.

Макар кивнул.

– Вы схватили велосипед, который стоял у входа в отель, подъехали к дому и пытались пробраться внутрь. Кто вас заметил? Андреас?

– Нет, девушка… Такая толстая, странная…

– Мина. Значит, она подняла тревогу, и Андреас вас схватил. Свою дочь он, конечно, не узнал?

– Конечно, нет. – У нее даже хватило сил улыбнуться.