Звонок раздался во время утренней оперативки у директора. Номер был незнакомый. Елена Михайловна подумала, что это кто-то из московских подрядчиков. На заводе намечалась небольшая реконструкция одной из установок, и Елена Михайловна торопилась утрясти все нестыковки по техническому заданию до своих родов. От декретного отпуска она категорически отказалась, так как чувствовала себя прекрасно. Ну что она будет делать в этом декретном отпуске? По квартире слоняться со своим пузом? В машине при ней всегда имелся «тревожный чемодан», в смысле сумка со всем необходимым для роддома. Мама должна прилететь в субботу и встать на страже, как бронепоезд. С рекомендованной няней Елена Михайловна уже встречалась, няня ей не совсем понравилась, но за неимением лучшей, тоже, можно сказать, стояла под парами. В роддоме всё было готово и оговорено, но Максим Георгиевич на выход пока не собирался. Елена Михайловна подчищала «хвосты» на работе, чтобы иметь возможность выпасть из производственного процесса недельки на две-три, а то и на все четыре. На очередной оперативке директор встретил Елену Михайловну восклицанием:

– Смирнова, ты разродишься уже, наконец! Мне нужна определенность. Я устал от твоей беременности.

– Мы все устали, – подтвердил главный инженер.

– Извините, – Елена Михайловна виновато повесила голову. – Как только, так сразу.

Тут он и позвонил.

– Алё, – сказала Елена Михайловна в трубку. – Извините, – прошептала она всем присутствующим.

Директор махнул рукой, разрешая ей поговорить, не выскакивая в коридор. Всё-таки они хоть и устали от её беременности, но относились к Елене Михайловне по-дружески, а местами и по-отечески. Чего там говорить, хорошо относились. Особенно если представить, как к ней бы относились в таком случае в вотчине Березкина.

– Лена, это я! – Этот голос она не спутала бы ни с чьим другим даже через сто лет. А тут всего-то и года не прошло. – Я тебе сейчас всё объясню…

Елена Михайловна не стала слушать дальше, а нажала на отбой. Максим Георгиевич пнул её изнутри.

– Смирнова, случилось что? На тебе лица нет, – встревожено поинтересовался директор.

– Всё в порядке, – Елена Михайловна попыталась улыбнуться. – Продолжим. У меня чего-то не срастается с проектировщиками московскими. Такое впечатление, что они говорят по-китайски, а я по-японски. Иероглифы вроде те же, но нифига не понятно.

Телефон зазвонил снова. Елена Михайловна вздрогнула и выключила его совсем.

– Леночка! – сказал главный инженер. – Без согласованного технического задания тебе рожать нельзя. Ты уж до того…, – он неопределенно махнул рукой, – постарайся с ними договориться. Если не ты, то, кто ж? Ты же тоже проектировщик.

– Думаете, ворон ворону глаз не выклюет? – Елена Михайловна усмехнулась.

– Примерно так.

– Отставить панику! – заявил директор. – Смирнова, сильно-то не напрягайся. В компании есть мнение, сменить проектировщиков. Разработчики технологии потребовали. Они тоже чего-то с этими московскими общий язык найти не могут. Так что ты не одна такая. В отделе капстроительства предлагают взять на подряд ваших, питерских, орла Березкина.

– Хорошая идея. Обеими руками за! – Елена Михайловна искренне обрадовалась, даже забыла о звонке и о своих мыслях, сколько там этих звонков будет, когда она, наконец, включит телефон. – Правда, Березкин совсем не орел. Далеко не орёл, зато девочки наши очень грамотные. Вы там скажите руководству, что не пожалеют. А уж мне и вовсе с ними легко будет. Хоть до родов, хоть после, а то и во время.

– Ну, уж во время не надо. Как-нибудь перебьёмся.

После оперативки Елена Михайловна разбиралась с уже оцифрованными чертежами той самой установки, которую планировалось реконструировать, поэтому наедине с телефоном она осталась только уже вечером у себя дома.

Телефон после включения сообщил о семнадцати непринятых звонках с того самого номера.