Мы купили билеты в один конец до Нью-Йорка и девять месяцев путешествовали автостопом по Северной, Центральной и Южной Америке, радуясь знакомству с новыми краями и культурами. К весне мы прибыли в Боливию, в Тарабуко, маленькую андскую деревушку в горной долине на высоте 11 000 футов над уровнем моря. Городок был скромным, вдоль улиц стояли низкие простые глинобитные дома. Большая часть дорог была грязной, и вечерние ветры с гор поднимали клубы пыли над рыночными прилавками. Мужчины и женщины ходили в традиционных тканых одеждах: разноцветных полосатых пончо и головных уборах, напоминающих Испанию шестнадцатого века. В часы работы рынка все собирались продавать свои продукты на мощеной булыжником площади, часто проходя несколько километров от своих семейных ферм в своих разноцветных нарядах. Я быстро влюбилась в бескрайние холмы, теплую погоду и дружелюбный народ Ямпара с его флейтами и музыкой чаранго.

Мы были одними из немногих туристов в городе и сняли на пару месяцев комнату в доме у местной семьи. Люди на рынке вскоре начали узнавать меня, когда я покупала несколько помидоров или дюжину яиц. По утрам я встречалась с женщинами на площади, и они учили меня плести. Их родной диалект был мне непонятен, поэтому мы просто обменивались несколькими словами по-испански и улыбались друг другу. Они заплетали мне косы и хихикали между собой, когда бисерный головной убор, который они пытались удержать на моей голове, падал. Они похвалили длинную юбку, которую я сама сшила из африканской ткани. Я осознавала культурные различия и контраст между нами, с моим европейским происхождением и образованием, моей необычной внешностью и манерами, и я старалась быть вежливой, делая все возможное, чтобы не проявить неуважение к особенностям их культуры.

Через неделю нашего пребывания, обедая в местной кантине, мы подружились с Рене, молодым человеком местного боливийского и испанского происхождения. Он был высокий, с волнистыми волосами, похожий на Че Гевару, учился в университете в Лас-Пальмас и приехал домой на каникулы, чтобы навестить свою семью. Однажды Рене пригласил нас в однодневный поход, чтобы посетить сезонный ритуал помола киноа, который Ямпара проводили на холмах, окружающих сельскую местность. Он предложил нам съесть немного кактуса Сан-Педро в качестве более глубокого введения в туземную традицию, и мы согласились, хотя ни один из нас не принимал раньше такое мощное вещество, изменяющее сознание, и абсолютно не предполагал, что такой опыт может за собой повлечь.

В Андских горах Южной Америки кактус Сан-Педро (Echinopsis pachanoi) почитается уже более 3000 лет как таинство, способное вызывать расширенные состояния сознания с помощью содержащегося под его корой мескалина. Коренные народы Анд используют кактус Сан-Педро для входа в необычные состояния сознания, чтобы получить доступ к знаниям об исцелении и духовных практиках, а также для поддержания своих отношений с природным миром.

Как только мы выехали из города, Рене дал нам по дюжине маленьких шариков коричневатой пасты, чтобы мы проглотили их вместе с водой. Через два часа после начала похода я заметила, что дышу глубоко и легко, несмотря на высоту. Мое тело чувствовало себя сильным и жизнерадостным, и поход казался легким. Все вокруг меня стало ярким и живым от цвета. Трава казалась более густой, земля под ногами - более твердой. Небо было так близко, что казалось, будто меня окутывает лазурно-голубой плащ. Воздух был чист, и вид открывался необъятный. Для моего расширенного сознания горы казались живыми существами. Я чувствовала их присутствие. Их связь со мной была так же очевидна, как их круглые вершины и подвижные формы. Они встретили мой любопытный взгляд, как бы говоря: "мы знаем, что ты видишь нас".

Я описала Рене то, что видела и чувствовала. Он шел впереди меня, молча кивая в знак согласия.