Лин понимала. Годы драки, страха, вечного беспокойство, и тут впервые тишина и мир на сердце – он расслабился. Все же во сне ее любимый вздрагивал, иногда стонал.

А она вспоминала их первый вечер в Нордейле – недолгую прогулку по городу, визит к банкомату, от которого Уоррен отошел с удивленными глазами и фразой «я же богат…». Оказалось, что за проведенные в Лесу месяцы ему платили не просто, как солдату из отряда спецназначения, но солдату в максимально тяжелых боевых условиях…

Белинда не спрашивала сумму – ей хватило его растерянного счастья.

А после ресторан. В котором он ел и не мог наестся – точнее, наелся сразу, но все желал попробовать разные и давно забытые вкусы. Назаказывал столько разного, что официант начал выставлять тарелки на соседние столы, к счастью пустующие.

Ее Уоррен. Ее собственный настоящий Воин, мужчина, дорогой человек – как же долго она к нему шла.

Интересно, осталась ли на ее ладони Мирина звезда? Или исчезла – зачем теперь?

В какой-то момент Бойд вдруг принялся стонать громче, заметался по постели, начал сжимать и разжимать кулаки, подергивать.

Ей стало ясно – кошмар. Он однозначно видел в своем сне Лес и, наверное, их последнюю битву, в которой настоящая Лин не участвовала.

«Так не пойдет, милый… Не нужно без меня».

Она слышала об этой технике лишь однажды – от Лума. И то рассказывал он не ей, а Уме, но Белинда запомнила: ко сну другого человека можно подключиться. Если соединить определенные точки тонких тел, макушечный маятник, а после нырнуть в тоннель…

Белинда закрыла глаза – рядом с беснующимся во сне Бойдом задышала ровно, глубоко. И спустя минуту скользнула, как кролик по норе, в чужую пещеру…

Он рубился, как в последний раз: в порванной майке, со здоровенным мечом, которого она никогда не видела в жизни. А у нее в руках топоры – сойдет. Отступал все дальше, терял силы, а заодно и надежду, едва держался на ногах, спотыкался.

– Подмога нужна? – крикнула ему из-за спины, и Бойд резко, как ужаленный, обернулся.

– Лин?!

– Хотел один?!

Она улыбалась той самой сумасшедшей улыбкой, которая появлялась лишь тогда, когда заводила свое вращение красная сфера убийцы. А вокруг знакомый ей лес; зубастые псы-мутанты и даже парочка никогда ранее не виденных ею монстров – их Бойд видел где-то в чаще раньше, еще до нее.

– Всегда и везде вместе, ведь так?

Она ввинтилась в напирающих на него собак с такой агрессией, что те бросились врассыпную – уловили, что пожаловала смерть.

– Рад мне?

И заработали синхронно, совсем как раньше, меч и топоры, отпугивая оставшихся врагов.

– Куда дальше, – здесь во сне командир потерял ориентацию. – Я забыл, где лагерь.

– Ну, забыл и забыл… – зато Лин не забыла, что это сон и что в нем можно порезвиться, но невозможно умереть. – Как насчет того, чтобы выиграть эту битву еще раз? Согласен?

На нее смотрели удивленно, как на сумасшедшую….

– Разве это не здорово – переживать кошмары вместе? Тогда они и не кошмары вовсе…

Она гладила его по короткому ежику волос – успокаивала уже проснувшегося, стирала со лба капельки пота.

Сон не завершила – Бойд вылетел из него с рыком после того, как получил в грудь сильный удар, которого, по-видимому, боялся наяву.

Лин не сказала, что присоединилась к любимому осознанно. Для чего?

– Первый сон и сразу ужасы…

– А чего ты хотел? Столько лет там.

– Неужели каждую ночь так будет?

– Даже если каждую. Однажды пройдет.

– А ты там дралась так же хорошо, как…

Уоррен почему-то притих, будто перестал дышать. За окном глубокая ночь; шумный проспект под окнами умолк.

– Белинда, я хочу сказать… – и снова тишина. Беспокойная, напряженная. – Здесь внешний мир… Если хочешь быть свободной – не важно, что говорила в Лесу…